Постепенно, сон усилил свою власть надо мной, и я, изо всех сил, старалась не заснуть. Тем не менее, я видела, что трепет и восхищение не покинули глаза Каспара. Он смотрел на меня сверху вниз, изучая каждый сантиметр моего лица. Он не был моряком, как и другие тени рядом с ним.

Судно, пришвартованное к нашему острову, не была заполнен моряками, каперами или пиратами. Все было гораздо хуже. У меня внутри все сжалось от осознания этого. Они были сосудами Богов – отроками и идолопоклонниками. Те, кто выполнял волю Богов. Тех, кто разорвет меня на куски за то, кем я была.

По крайней мере, мой разум начал отделяться от тела раньше, чем они смогут причинить мне вред. Сон быстро приближался. Вдали я услышала крик – мое имя. «Мила…», – выдохнула я. Это было все, что мне удалось сделать, прежде чем ночное небо поглотило все целиком и оставило меня в полной темноте.

Я была заперта в четырех стенах из ржавых прутьев. Внизу, в двухмачтовом судне, с деревянных панелей, сверху, капала вода, а влага в воздухе была более холодной, чем самые дикие ветры на острове.

Все, что у меня было с собой в камере, – это ночной горшок с крышкой и грубое одеяло, которое царапало мою кожу и вызывало сыпь на голых руках. Пол покачивался в ритме плывущего по морям судна. Когда, я впервые проснулась, у меня возникла глупая мысль, что мне повезло, что я осталась жива. Но потом, я поняла, что я жива. Этому нечему радоваться.

Это означало, что это судно Отроков и покровителей везло меня в последнее место в мире, куда мог бы отправиться кто-то вроде меня…

Асия – Земля Богов.

Словно зажглась спичка, искра беспокойства пробежала по мне, до самых скрюченных пальцев ног. И дело было не в холоде. В одиночку, Отроки были зловещими созданиями, которых следовало избегать. Они были настоящими детьми Богов. Рукотворными детьми Богов. Грозными и мощными.

С того дня, как Отрок убил мою маму, я боялась их и всего, что они могли сделать. Может быть, я не избегала их так хорошо, как следовало бы, но страх навсегда остался во мне. Я навсегда запомнила тот день, когда страх вселился в мое сердце.

Я была маленькой девочкой, ребенком, вся в грязи. Моя одежда промокла от долгих часов игры в пенистой части моря. Два судна стояли пришвартованные в длинном деревянном порту. Мама уже слишком долго разговаривает с моряком. Она сказала мне оставаться на берегу, но начинало темнеть, мне было холодно, и я захотела познакомиться с торговцами.

Иногда, у них в продаже есть красивые шелка и ленты. Прежде чем побежать на пирс за мамой, я собрала несколько особенных ракушек.

Она всегда торгует с мужчиной, у которого добрые глаза и который носит черную ленту на запястье. Это значит, что он женат. Возможно, у него есть дети. Возможно, он поторгуется со мной.

Папы у меня нет, но мама мне однажды сказала, что папы, как пыль.

«Они повсюду, Дарина, но бесполезны.» Так что, я не печалюсь, что у меня его нет. Я споткнулась у ног мамы и посмотрела на торговца. «Что я могу получить за это?» – спрашиваю я его, и протягиваю сложенные в чашечки руки, на которых сложена куча красивых ракушек.

Мама бросает на меня мрачный взгляд, говорящий, что позже она меня отшлепает. Я дуюсь.

«Что там у тебя?» Мужчина с добрым лицом приседает и ковыряется в моих ракушках. «О, какие они красивые. Моей дочурке они понравятся.»

Моя надутость сохраняется, потому что он вытаскивает самую большую ракушку, ту, которую мне следовало положить в карман, прежде чем попытаться торговать с ним.

«Ты возьмешь сладкое?» Из кармана рубашки он достает – леденец!

Их привозят только из Асии. Самый большой остров в центре всего мира, где живут все Боги со своими Отроками и идолопоклонниками. «Этого достаточно, Дарина.» Мама забирает у мужчины леденец и жестом приглашает меня идти домой. Мне не следует прикасаться к незнакомцам или вообще к кому-либо. Мама говорит, что мои руки делают странные вещи и пугают людей. Я фыркаю и запихиваю ракушки в карман юбки. Они звенят, когда я делаю реверанс перед добродушным торговцем.