Взгляд Элизы смягчился, хотя Джулия чувствовала, что ее предок все еще пытается понять эту концепцию.

– Это похоже на сон, – пробормотала Элиза, глядя вдаль.

«Но откуда люди… ну откуда они знают, что с собой делать? А как насчет цели?»

Джулия нежно улыбнулась.

«У нас нет такой работы, как у вас здесь. Люди следуют интересам, реализуют проекты, создают вещи. Это может быть изучение звезд, помощь другим, строительство. Люди имеют свободу исследовать и развиваться в любом направлении по своему выбору, и тем самым они обогащают общество».

Кивок Элизы был медленным и задумчивым. Джулия видела, как в ее сознании крутятся шестеренки, когда она пытается постичь мир, столь отличающийся от ее собственного.

« Мне трудно это представить», – призналась Элиза после долгого молчания.

«Люди здесь… ну, привязаны к вещам: домам, деньгам, работе. Эти вещи определяют их, формируют то, как они живут. Трудно представить себе жизнь без них».

Джулия почувствовала укол сочувствия. Она оглядела суетливый мир 2024 года, где улицы были переполнены, воздух наполнен шумом, а из открытого окна время от времени доносились споры или смех. Жизнь здесь казалась сырой и яркой, напряженной, которую ее мир почти исчез. Несмотря на напряжение, Джулия чувствовала красоту в этом, в борьбе, в том, как люди работали над созданием смысла среди проблем.

– Звучит сложно, – тихо сказала она, – но я думаю, что в этом тоже есть красота. Вы создаете цель, даже когда жизнь кажется тяжелой.

Элиза посмотрела на нее, искренне удивившись.

«Я никогда не думала об этом таким образом», – ответила она с улыбкой.

Несколько мгновений они сидели в уютной тишине, на заднем плане слышалось лишь тихое тиканье старомодных часов Элизы, пережитка тех времен, когда люди отмечали каждую прошедшую секунду. Джулия поймала себя на том, что прослеживает выцветший цветочный узор на обоях, каждый лепесток и лист выгравированы вручную, деталь, которая казалась почти священной. В ее мире все было гладким и безупречным, созданным для эффективности, но здесь даже такие маленькие предметы несли на себе отпечатки индивидуальности и несовершенства, детали, которые рассказывали свою собственную историю.

Момент спокойствия был прерван мучительным ощущением беспокойства, которое Джулия больше не могла игнорировать. Ее TravelPhone, обычно безупречный, подвел ее, оставив ее в затруднительном положении. Она взглянула на устройство, надеясь на перемены, но на его гладком экране неотступно пульсировало то же самое сообщение об ошибке. Сердце Джулии упало. Это была не просто неисправность; это было нечто большее, нечто целенаправленное, нарушение ее идеальной связи со временем.

– Я знаю, это звучит странно, – пробормотала Джулия, наконец нарушив молчание, – но я думаю, что что-то… или кто-то… могло помешать моему путешествию.

Брови Элизы поднялись, ее взгляд стал более острым. «Вмешался? Ты имеешь в виду… специально»?

Джулия медленно кивнула, страх закрадывался в ее мысли.

«В мое время есть истории. Слухи о людях, которые путешествуют во времени, чтобы забрать вещи и изменить историю в свою пользу. Мы называем их «пиратами времени» – людьми, которые верят, что могут манипулировать событиями, менять их в свою пользу».

Элиза посмотрела на нее широко раскрытыми глазами, ее пальцы скользили по краю чашки.

– Так ты думаешь, что они могли… помешать тебе вернуться?

Голос Джулии был напряжен от беспокойства.

«Я не знаю наверняка, но это кажется так. И если кто-то меняет историю, даже небольшие изменения могут распространяться на протяжении столетий».

Между ними воцарилось глубокое молчание, пока Элиза впитывала слова Джулии. Ее взгляд стал задумчивым и отстраненным.