Достав острый нож, и крепко сжав его в руке, я пошла вперед или вернее назад. Стало страшно, уже начинало смеркаться, еще час и я окажусь в полной темноте.

Не успев шагнуть и пару шагов, я провалилась. Упав вниз, я увидела над проемом, промелькнувшую тень.

Мне стало еще страшнее, и я подняла нож вверх, над головой, вдруг тень сейчас прыгнет сюда, но никто не подошел к провалу.

Я решила, что это волк, которого боялась больше чем кого-то другого, и попыталась пробраться по нижнему уровню, ориентируясь по компасу, который надела на руку, достав из чемоданчика.

Пробираться с рюкзаком на спине и сумкой на плече было тяжело. Пространство внутри мне не позволило далеко мне продвинуться, подсвечивая светодиодным фонариком брелоком на ключах, я двигалась в направлении мамы и брата, смотря на стрелку компаса. Каждый метр под землей был тяжелым препятствием, но подниматься наверх было страшно.

Я сильно устала пробираться в свалке гнилых деревьев, остановившись я осмотрелась вокруг. Две черные, маленькие змейки, впившиеся в мои новые ботинки, из багажа в самолете, висели, как не завязанные шнурки.

Махнув ногой, я сбросила их, и сразу начала читать молитву, чтобы не было страшно, как учила меня мама.

– Пусть тебе все будет пухом, моя мертвая подруга! – произнесла я, благодаря ее за ботинки, и третий раз за день, и за всю свою жизнь, перекрестилась.

Если бы не ботинки Наташи, так я назвала девочку, у которой взяла одежду, я бы лежала сейчас в каком-нибудь анафилактическом шоке от укуса змей.

– Дай бог тебе крылья Наташа! – сложив ладони, попросила я.

Прошло больше часа, как я под землей, двигаться здесь очень тяжело, и пора было выбираться на поверхность, а потом бежать со всех ног к маме. Странно, почему я думаю, что мама защитит меня от волков?

Найдя подходящее место для подъема, где сваленные гнилые деревья лежали, в виде лестницы, острым ножом я вырезала в травяном настиле люк и вылезла наверх. Осветив округу светодиодным фонариком, я не увидела волков и побежала в ту сторону, откуда пришла.

Оказывается, я очень быстро бегаю, даже с тяжелым рюкзаком, и за всю пробежку я ни разу не провалилась под землю.

Когда я вбежала в наш лагерь мама испугалась, увидев меня, к тому же еще в другой одежде.

– Мама, там волки! – сказала я, пытаясь отдышаться.

Ни кто не заметил, но мама Аси пододвинула к себе нож, так чтобы он всегда был под рукой.

– Ася, успокойся, где волки? – спросила мама.

– У самолета, там все мертвые! – ответила я.

– Тише Ася, все хорошо. Откуда такая шикарная обновка? – попыталась пошутить и перевести тему мама.

– Я у Наташи одолжила – ответила я.

– Кто такая Наташа? – заинтересованно спросила у меня мама.

– Мама, Наташа это труп девочки. Просто ей такая одежда уже не пригодиться, а мне сойдет – ответила я.

Мама вошла в ступор и на минуту замолчала.

– Я еды и одежды принесла, как ты сказала – вытрясая из рюкзака упакованные пакеты с едой и одеждой, произнесла я.

Мама, увидев все это изобилие, не знала, что сказать и собиралась с мыслями.

– Аська, ты волшебница. Ни когда не думала, что ты такая. Да, и помолись за Наташу, пожалуйста! – сказала мама.

Теперь в овраге нам было не холодно, я принесла одежды, с которой, нам можно было пережить и зиму. Звери не подходили к болоту, по какой-то причине, оно их пугало.

– Ася, ты помолилась за Наташу? – спросила мама меня перед сном.

– Мама я молюсь за нее, она мне жизнь спасла, если бы не ее ботинки, меня гадюки бы загрызли – ответила я.

Мама на руках подтянулась ко мне и обняла так, что я не могла дышать.

– Асенька, извини меня! – сказала мама. Димка уже спал на своем собственном настиле из сосновых веток, который самостоятельно мастерил весь день.