– Хорошо, – наконец нарушил тишину король ледяным голосом. – Тогда у меня тоже к вам просьба. Делайте все это время вид, что я стер вам воспоминания.

– Договорились, – улыбнулась я. – Это все?

Ничего не ответив, его величество молча исчез. Я осталась в лабиринте вместе с тенями и розами, лепестки которых то падали, то кружились в вальсе. Оглядевшись по сторонам, заметила девочку с медвежонком. Ее озлобленный взгляд мне совсем не понравился, и я проснулась.

Я не знала, какой по счету день и какую ночь проводила в клетке, но почему-то была уверена, что скоро меня освободят или помогут сбежать отсюда. Ради этой надежды я жила, питаясь на завтрак, обед и ужин крысами. С момента последней встречи с дочерью и сестрой, должно быть, прошла неделя, если, конечно, я не ошиблась и правильно считала. Король тоже больше не появлялся ни в снах, ни в реальной жизни. Я проводила время в одиночестве. Компанию мне составляли только крысы и пауки. Моим любимым занятием здесь стало измерять шагами пространство и считать камни на стенах. Слабость не покидала меня, а лишь усиливалась. Вскоре сил не было даже на то, чтобы встать и пошевелить ногой или рукой. Кровь крыс перестала помогать, и теперь монстр внутри меня умирал вместе со мной.

Сегодня я уже подумала, что лучше бы не заключала ни с кем сделки. Закрыв глаза и перестав бороться со слабостью, вспомнила теплую улыбку мамы. Она всегда в детстве учила нас с сестрами верить в лучшее до последнего.

– Я верила, и вот к чему все это привело, мам, – из последних оставшихся сил хрипло произнесла я и скривилась от собственного голоса. – Веришь в лучшее, но в итоге получаешь худшее. И где здесь справедливость?

«Все наладится, если ты исправишься и разрушишь лабиринт».

Я слабо улыбнулась. Нежный и до боли знакомый голос посетил меня, заставив окончательно сделать вывод, что я сошла с ума. Бессмертные не умирали, а в одиночестве сходили с ума и сами порой вырывали себе сердце или бросались в огонь.

Я перевела взгляд на решетку, которую не могла сломать из-за того, что мне внушили этого не делать, да и добавили слабости, что усиливалась с каждым новым днем. У меня родилась идея, что я могу сделать прямо сейчас, чтобы прекратить собственные мучения. Усмехнувшись этим мыслям, положила руку на грудь.

– Простите, но эти кошмары не могут повторяться вечно, – с ненавистью произнесла я, как вдруг в голову ударили воспоминания.

Кровь рекой текла вокруг, а на ее поверхности плавали лепестки белых роз. Существо в алой мантии стояло в центре, напротив меня, по колено в кровавой реке, и монотонным, как у робота, голосом бубнило:

– Сердце лабиринта находится в тебе.

После этого воспоминание, подобно свече, угасло. Почувствовав, как кто-то бил меня по щекам, с усилием воли открыла глаза и увидела охотников – Тимофея с Александром. Они что-то спрашивали, но я не слышала их. Все вокруг поплыло, и я отключилась.

«Вернись к ним, иначе город утонет в крови!» – настойчиво просил женский голос. Я распахнула глаза и подорвалась, схватившись за грудь и восстанавливая сбившееся с ритма дыхание. Я не понимала, почему слышала голос Мары и что она, а вернее ее тень, делала в лабиринте?

Как-нибудь надо заняться поиском ответов на эти вопросы, но не сейчас, когда мозг отключился, а желудок просил накормить его, и желательно нормальной едой.

Оглядевшись по сторонам, я заметила, что находилась в просторной комнате в темных тонах с широким окном напротив, за которым властвовала ночь и светился огнями Бен-Йорк. Я встала с постели и попыталась мысленно разложить по полочкам последние события, случившиеся со мной. Мозг отказывался что-то вспоминать, поэтому некоторые моменты пришлось отложить на потом, а сейчас надо было кого-то найти и спросить насчет еды.