– Ну почему же… Никак нет! – вскочил с места Ярослав.

– Да сядь, наконец! И оставь «никак нет» для своего милицейского начальства. Капитально оно вас муштрует. Ты лучше по сторонам посмотри – это ж на картину, дорогой мой человек, просится! И сосны эти, и березы, и даже дома. Что ни двор – шедевр ландшафтного дизайна. От лучших мастеров!

Одно время жильцы здешние будто соревновались. Один бассейн затеял, другой тут же в ответ баньку с трамплином и горку как в аквапарке. Третий все вместе соединить пытается… Эх, умел бы, таких полотен тут наворочал – Шишкин ваш в гробу перевернулся бы. И наш Чюрленис заодно. Нравится?

– Нравится, – кивнул Ярослав. – Мне тоже хотелось бы все это написать. Я в художественной студии лучшим учеником был.

– Вот повезло! – генерал хлопнул по обтянутым старыми галифе ляжкам. – Слушай, кидай ты свой сыск. Иди к нам на заработки. Тут у нас художникам лафа. Лет на десять работой по самое горло обеспечим. Оклад положим. А там и карьера в гору попрет – с такими-то заказчиками.

– Но как же… – растерялся лейтенант. – Я же профессию сам выбирал.

– Мало ли кто чего по малолетству выбирает! – отмахнулся от ненужного оправдания генерал. – Ты ж не мог представить, что оклад твой сравнится с зарплатой уборщицы в здешнем коттедже. Дак та еще носом может покрутить, дескать, придираются хозяева, не соскочить ли к соседям. И, заметь, спится им спокойно. Ни тебе окровавленных трупов, ни сумасшедших гонок, ни бумажных завалов. Чего смотришь? Дело говорю! Здешние богатеи спят и видят, чтобы кто-нибудь их чудачества запечатлел. А также природные экзерсисы. И чем не работа? У каждого по две дюжины комнат. В каждую по пять-шесть картин – как раз в десять лет уложишься!

– Я… я подумаю, – Ярослав на всякий случай сдвинулся на край скамейки, тайком высматривая пути побега. Генерал ему попался со странностями. Видно, несладко пришлось на боевой-то службе. – А пока… пока вы мне расскажите о местных. Кто где живет. С кого начать лучше. И все такое прочее…

– А и расскажу, – собеседник придвинулся ближе. – Да не дергайся ты! Не съем, разве что понадкусываю маленько! Куда? Сидеть!

Ярослав уж и не рад был, что связался с залетным чином. А кто его знает, вдруг понадкусывает. Вон зубищи-то какие… Небось вставные, уж больно хороши для настоящих. Однако спасаться позорным бегством поостерегся. От такого убежишь, как же. Из-под земли достанет. Вызовет заморских своих бойцов, прочешут местность, отыщут как миленького. А уж потом… Последняя из возникших в воспаленном воображении композиций никакого отношения к пейзажной лирике не имела, а посему лейтенант помолился в нависшее над пригорком облако и отдался во власть ценного свидетеля.

– То-то же, – оценил маневр генерал, положил на плечо парня тяжеленую ручищу и взялся за выполнение недавнего обещания. – Начнем с северной окраины. Видишь зеленые крыши? Наш батюшка там обосновался. Все как у людей – теннисный корт, бассейн с подогревом, два фонтана, сауна, дом для гостей, фитнес-центр. Да, чего смотришь? Тренера выписывает на зимний сезон. Массажиста. Все местные туда бегают. Хоть и недешево берет, шельмец! А с батюшки взятки гладки: квартиранта получил, плюс забесплатно мышцу качает. Недаром прихожанки со всей округи видят нашего святошу в своих эротических снах.

Пукель почувствовал, как загорелись уши. А генерал, довольный произведенной реакцией, выдал на-гора очередной залп оглушительного хохота. Потом утерся рукавом спортивной куртки и продолжил:

– А березняк у батюшки великолепнейший. Две аллеи. Деревья могучие, в два обхвата. Скамейки старого образца. Намедни киношники просились на постой – фильм хотят в его аллеях снимать. Из восемнадцатого века, кажется. Декабристы-то в каком веке жили?