– Хрен с ними, – хмыкнул Кривой, – пусть базарят. Ты расскажи, где и чем питается Кок со своими парнями.

– Как дела? – входя в кабинет, спросил Александр.

– Очень даже неплохо, – вскочив с кресла, заспешил ему навстречу невысокий толстяк. – Число вкладчиков увеличивается. Обменные пункты приносят весьма ощутимую прибыль. Знаете, Александр Степанович, я был глупцом, когда не верил в успех…

– Все, – не дал договорить ему Александр. – Слушай, – усевшись в кресло, сказал он, – сделай-ка чай с коньяком. Ну, знаешь, как я люблю.

– Сейчас, Александр Степанович. – Полный выскочил из кабинета.

Александр положил ноги на стол. Выдвинув ящик, достал сигару, отрезал кончик и прикурил. В кабинет вошел толстяк.

– К вам, – испуганно забормотал он, – этот, ну…

– Отвали, хряк! – Оттолкнув его, в кабинет вошел здоровяк в темных очках. – Салют! – кивнул он и, подойдя, сел в кресло напротив. – Я за…

– Вон отсюда, – спокойно проговорил Александр.

– Да ты что?! – Здоровяк вскочил. – Я же от…

– Я сказал – сдерни, – тем же тоном повторил Александр.

Здоровяк взглянул на побледневшего толстяка.

– Но я прикатил сюда, чтобы… – Он замер.

Александр положил на стол руку с пистолетом.

– Все, – кивнул здоровяк и попятился к двери, – исчезаю. – Оттолкнув толстяка, он выскочил.

Александр усмехнулся и сунул пистолет в ящик стола.

– Успокойся, Зусич. Где мой чай с коньяком?

– Сей момент, – кивнул толстяк и выбежал.

– Суки! – процедил Александр. – Сколько раз говорил: «Не светитесь в банке».

Белинский

– Как он, доктор? – тихо спросила Светлана.

– Да что я могу вам ответить? – хмуро проговорил Вениамин Анатольевич. – Ничего не изменилось. Правда, сейчас он стал немного спокойнее. Но это на некоторое время. Я назначил курс успокоительного… – Увидев слезы в глазах Бурцовой, врач подошел к ней. – Пойдемте со мной. – Придерживая ее за локоть, он отвел ее в свой кабинет и плотно закрыл дверь. – Выпейте воды.

– Знаете, доктор, как мне все это надоело, – всхлипнула Света. – Его постоянные угрозы, мат и обвинения в измене. Я больше не могу! – Она зарыдала. Врач подошел к двери.

– Меня ни для кого нет, – сказал он дежурной и закрыл дверь. – Я понимаю вас, – тихо сказал он Светлане. – Но вы же могли отправить его…

– Он мой муж и отец нашей Кати. И я люблю его. Даже сейчас люблю.

– Извините, – врач сел рядом, – но мне кажется, вы просто опасаетесь осуждения окружающих. Ваша дочь боится идти домой. Она ненавидит отца-калеку. Да, я не должен этого говорить, но в данном случае правда лучше, чем умолчание.

– Значит, и вы это заметили, – прошептала Светлана. – Господи, я так надеялась, что мне это только показалось. Но я не могу отправить его в Дом инвалидов. – Она сделала несколько глотков из стакана. – Он ее отец и мой муж. Он постоянно упрекает нас, кричит, требует, чтобы мы помогли ему умереть. И так постоянно. Я тоже боюсь приходить домой. Спасибо соседке, тете…

– Я говорил с ней, – перебил ее Вениамин Анатольевич, – она все понимает. Он постоянно просит подтвердить его подозрения относительно вашей неверности. Я могу держать его в больнице еще самое большее неделю. Но если вы напишете заявление о его психической неуравновешенности, то его переведут…

– Я не могу, – ответила Светлана. – И не знаю, что делать, – повторила она и вновь зарыдала.

– Перестаньте, Светлана Ивановна, – попробовал остановить ее врач. – Я поговорю с психиатром и…

– Я больше так не могу, – всхлипывая, вздохнула Светлана. – Извините, ради Бога. Но понимаете, тут Виталик искалеченный постоянно ругается, кричит, обвиняет в разных грехах. Вы правы, Катя ненавидит отца. Он сам виноват в этом. Если бы просто…