– Мне передали, что ты хочешь меня видеть, – начал охотник.

– Верно, – зубодер слегка улыбнулся и наполнил кружку Рена каким-то безумно душистым отваром.

– В чем дело? Выкладывай, ненавижу, когда ты так хитро улыбаешься. Чего задумал?

– Я слышал, что поселения клыкачей уходят на северо-восток, – начал старик.

– К чему ты клонишь?

– Тебе все дальше и дальше приходится забираться в лес, а чтобы вернуться назад, скоро и дня перестанет хватать, – старик продолжал, не меняя тона.

– В мамочки мне заделался? Чего вдруг такой заботливый? Раньше тебя это не беспокоило, выкладывай, зачем позвал, и не беси меня.

– Ладно, ладно, – засуетился старик, – молодая кровь, лишь бы головы с плеч посносить.

– Говори.

– Ох, ну хорошо, хотел по-хорошему и издалека, не получилось, – старик обвинительно глянул на Рена, тот и ухом не повел, – у меня наклевывается большая сделка и за пределами Корвиса, ты понимаешь о чем я.

Рен кивнул в ответ.

– Замечательно. Мой заказчик из Вук, город, который находится…

– Я знаю, где он находится, – перебил его Рен.

– Ух, стервец, ладно. В общем, у меня большой заказ, а путь длинный, м?

– Что «м»? Ты хочешь, чтобы я тебя охранял на всем этом пути?

– Именно, – ответил старик, довольный тем, что у него все-таки получилось подвести Рена к этой мысли.

– Я охотник, а не охранник.

– Да, боже, не упрямься, мы все от этого выиграем, – старик сел напротив и стал передвигать чашки, – эта чашка – Вук, она далеко и мне туда нужно, эта чашка – клыкачи, и они двигаются по направлению к Вуку, эти две чашки мы с тобой. Мы можем вместе двигаться за клыкачами, ты будешь их убивать в свое удовольствие, я буду делать…эм, «дела» из этих зубов, пока мы доберемся до Вука, на твоем луке станет в два раза больше зарубков, а у меня – в два раза больше товара – все в плюсе, соглашайся, – старик довольно откинулся на спинку стула в ожидании положительного ответа.

– Убедил, старый болтун, но будешь мне платить дополнительно за охрану.

– Что? Да перестань, ну серьезно, ты все равно двинулся бы в том же направлении, ну?

– Я бы двинулся, а вот ты можешь остаться без своего товара и вовсе не добраться до Вука, дорога дальняя.

– Черт бы тебя подрал, ладно, оно того стоит, – согласился старик, – готовься, завтра с рассветом вдвигаемся.

– Нет.

– Что нет?! Зачем ты постоянно со мной споришь?

– Выгляни в окно, по такой погоде твоя «карета» сядет на пол колеса еще не покинув долину.

– Значит, через день, – взвыл старик.

– Ладно, до встречи.

Весь следующий день Рен посвятил сборам в дальнюю дорогу. Надо сказать, что он еще никогда так далеко не уходил и немного нервничал, но мастерски это скрывал за полировкой кинжалов и подготовкой стрел. В глубине души он знал, что уже никогда сюда не вернется, поэтому старался унести с собой как можно больше, но при этом не брать ничего лишнего. Он отобрал из всего своего разнообразия три с половиной десятка идеальных стрел, прямых, ровных, с идеальным балансом и оперением. Взял с собой два лука, сняв при этом тетиву, чтобы сохранить их работоспособность на как можно больший период, два длинных кинжала, размером с локоть, охотничий нож и нож, которым он спиливал зубы клыкачам. Поочередно завернул все это в кожаные тряпки, положил на стол, проверил объем и свежесть взятой провизии, взвесил в руке кошель с монетами, удостоверившись, что все в порядке вышел на улицу. Дело было к вечеру, ну или к позднему дню. В долине солнце всегда садится раньше. Он неспешно пошел по знакомым улочкам, вспоминая всю прожитую здесь жизнь с самого детства. В этом дворе он впервые учился стрелять из лука, конечно же, он промазал по мишени, но зато просто идеально попал в цветочный горшок, за что потом его обильно выпороли. А под этой яблоней он впервые поцеловался с девочкой, он уже не помнил, как её звали, но точно помнил, что ее родители его не любили, а вскоре уехали в Корвис, оставив маленького влюбленного мальчика один на один с его разбитым сердцем. А с этого холма он увидел горящее селение после набега клыкачей, когда погибли оба его родителя. Разные чувства вызывала у него долина -@ это было и чувство вины, и горечь разлуки, и жажда мести, но он был благодарен всему тому, что произошло здесь с ним.