– Тишина, в сторону! Дорогу мне! – сквозь толпу пробирался огромный мужчина с золотыми наплечниками, длинными волосами и небрежно заросшей бородой.

– О, кто его сюда тащил, он похож на гнилой кусок мяса! А ну-ка, подлечить его, бегом! Он того глядишь сдохнет сейчас, а потом мы с ним повеселимся, – он расплылся в улыбке.

Из толпы выбежали двое, открыли клетку, перерезали сети, достали пленника, взвалили его себе на плечи и потащили в лазарет по хлипким подвесным мостам под самыми кронами деревьев.

– Давайте его сюда, ей богу, выглядит он хуже некуда. Над ним придется долго работать.

Его положили на стол, лекарь стал его осматривать. Разорвал и без того находящиеся в печальном состоянии лохмотья, чтобы осмотреть рану в боку.

– Теперь понятно, почему он не помер от потери крови, – промолвил лекарь, показывая рукой на осколок дерева, который застрял в боку.

– Нужно его достать, ответил помощник.

– Да, нужно. Надеюсь, он не помрет. Он еще в сознании?

– Да.

– Сейчас отключится.

Лекарь полил рану каким-то отваром. Рана стала мягкой, открылась сильнее, и он без труда удалил кусок полена из тела пациента, быстро заткнув открывшуюся брешь куском ткани и наложив тугую повязку вокруг туловища.

– Уносите его со стола, жить будет. Да и напоите его хоть чем-нибудь, а то он скорее помрет от обезвоживания, чем от чего-либо еще.

«Крепкий парень, и он не наш. Откуда он?», – подумал про себя лекарь.

Глава 15

Пленник. Лазарет

Две недели он провалялся в больничной палате. Две недели лекарь бережно сшивал его из маленьких кусочков, а медсестры кормили с ложечки лечебными отварами. И только сейчас стало понятно, что он выкарабкается, что две недели борьбы не были напрасными.

Сегодня он впервые открыл глаза со дня операции. Поначалу ему показалось, что он умер – кругом все было белым, а сверху, сквозь густые кроны деревьев, сочился яркий солнечный свет. Он с трудом поднял трясущуюся руку вверх, чтобы коснуться этого яркого света, ощутить его тепло и спокойствие. Белые стены палаты стали удаляться, расплываясь и оставаясь где-то позади него. Ему казалось, что он взлетел и вот-вот достанет источник этого теплого света, а коснувшись его он вновь станет живым.

– Он очнулся, быстрее сюда, – раздался голос медсестры, она отодвинула белые занавески, схватила его за вытянутую вверх руку, свет в мгновение стал холодным и тусклым, от отчаяния он повернул голову на бок, а по его щеке предательски поползла слеза.

В мгновение ока к нему подбежал лекарь, стал осматривать, поворачивать с боку на бок его голову, рану в боку, провел пару тестов на рефлексы и работоспособность конечностей. Мысленно для себя сделал заключение и обратился к сестре:

– Не терять его, разговаривайте с ним, кормите, поите, пусть набирается сил. Скоро он встанет на ноги, а еще раньше, может быть расскажет что-нибудь интересное, не часто у нас бывают гости.

Сестра бережно приподняла его голову, подложила под нее каких-то лохмотьев, чтобы он смог покушать и не подавиться. Она впервые принесла ему не какую-то болотную жижу, а полноценный завтрак или обед. С огромным удовольствием он проглатывал все, что ему предлагали, без разбора. То, что нас не убивает – делает на сильнее, и верно: с каждой новой ложкой к нему возвращались силы, а цвет его лица наливался жизнью, превращаясь из мертвецки бледного в нежно-розовый. Жестом, точнее мычанием, он показал сестре, что с него достаточно, та вновь придала его телу строго горизонтальное положение, убрав лохмотья из-под головы, и унесла куда-то прочь почти пустые тарелки. Вскоре она вернулась, села поудобнее, замерла, безмолвно оглядывая его с ног до головы, и вскоре прервала гнетущее молчание.