Костик протянул в кулаке три обещанных золотых, из чистого золота, как и договаривались, подобно ростру «Беглеца». Капитан довольно сунул их в суму, привязанную к поясу и жестом пригласил клиентов на борт.

– Пять золотых, да ещё и не полная сумма сразу, слишком маленькая стоимость за удовольствие рвать моря на моём бриге, поэтому взяли швабру и вперёд драить палубу, сучьи отродья! Ахаха!

Выбирать не приходилось. С острова нужно было выбираться. Это был единственный вариант. Единственный корабль, осмелившийся зайти в гавань Глокты, из тех, кто держал путь на материк, а не шастал в окрестностях в надежде наткнуться на торговую шхуну, севшую на мель. Вскоре причал и вовсе опустел.

Глава 9

Мститель

Луна предательски хотела выдать затаившегося среди камней охотника своим тусклым светом, вот-вот норовящим добраться до чего-нибудь металлического и предательски блеснуть, тем самым указав на логово охотника. Охотник слился с окружающей средой и вот уже несколько часов, обсыпанный пеплом и измазанный грязью, притворялся камнем. Даже птицы поверили в это, не боясь прилетать на соседний камень и долбить из упавших с дерева шишек семечки. Справа, шагах в ста от охотника, под чьим-то весом захрустели сухие опавшие ветки. Добыча приближалась. Охотник был готов на раз вскинуть лук и выстрелить жертве прямо промеж глаз, главное, чтобы она показалась из-за деревьев. Он уже держал стрелу наготове. Послышался шелест задеваемых жертвой густо поросших кустов, очередной хруст, жертва приближался. Подул северный ветер, рассказывая охотнику о жертве. Охотник довольно улыбнулся, он не прогадал, запах был именно тот. Скоро, совсем скоро, его стрела, которую он делал сам из редко росших здесь игольчатых деревьев, поразит цель. Шаги становились все отчетливее, уже можно было услышать дыхание жертвы. Охотник не мог сдержать улыбку. Из-за дерева показалась тень. Охотник с трепетом провел двумя пальцами по оперению, закатывая от удовольствия глаза, словно коснулся эрогенной зоны. В этот раз Луна подыграла охотнику, вовремя показавшись из-за редко проплывающих по небу облаков, так удачно выдав местоположение жертвы. Он ждал. Ждал следующего шага жертвы. Шаг. Выстрел. Стрела попадает в дерево в пальце от носа жертвы, сразу второй выстрел, теперь стрела попала в дерево на палец от затылка. Жертва оборачивается в сторону охотника. В глазах воцарился страх. Охотник дал жертве пол мгновения, чтобы та поняла, от кого сейчас примет смерть, и выстрелил в третий раз, между двумя торчащими из ствола дерева стрелами, аккурат между глаз. Охотник помедлил, опустил лук, прислушался к лесу. Тихо. Лишь изредка меж камней завывал порывистый северный ветер. Охотник закинул лук за спину. Подошёл к месту казни. Вытащил стрелы из жертвы и дерева, бегло оценил взглядом их состояние, пока годные, убрал в колчан. Достал из ножен маленький пилообразный, обоюдоострый нож, склонился над жертвой, закрыл мертвые, наполненные ужаса глаза, чтобы они лишний раз не давили на него своими безмолвными вопросами – «За что и почему?», – потому что так надо. Проверив остроту ножа, он стал отпиливать два нижних, выпирающих на треть лица зуба. Жертва была клыкачом. Переводя на общедоступный язык – клыкачи были кем-то в роде аборигенов в этих горах. Они здесь появились гораздо раньше, чем вальдау и тем более, чем люди, но в силу своих скромных умственных способностей проиграли конкуренцию и мигрировали выше в горы – естественный отбор. Искусственным отбором занимался охотник, отстреливая клыкачей, словно уток.

После проделанной работы и беглой оценки качества добычи, он сунул их в «грыжу», так он называл кожаную сумку на поясе, и сделал ещё одну зарубку на своём луке.