Но это оказалась далеко не последняя дверь, а весёлый хохот и непринуждённые разговоры о шлюхах и королях доносились вовсе не с рынка. Казарма. Доли секунды хватило и тем, и другим, чтобы оценить положение.

– Все назад, назад! – закричала Шарли, пронзив кому-то насквозь голову. – Заприте дверь!

В казарме оказалось не меньше полутора десятка громил.

– Переворачивайте столы, – скомандовал Линд, – мы не знаем, есть ли у них лучники.

Дверь вылетела с петель, на кухню ворвалось трое, один из них замертво упал, пронзенный выстрелом Шарли, двое ринулись на нее. Ещё один упал. В помещение ворвались оставшиеся, началась битва. Кухня была маленькой, лук в таких условиях непригоден, можно было подстрелить своего. Шэрил пришлось достать короткий меч и парировать удары налетевшего на неё громилы. По счастью, оппонент оказался очень не поворотлив, Шэрил парировала его удар на девять часов, провернулась вокруг своей оси, атаковала его с боку, немного задев. «Если бы меч был длиньше! Тварь!». Пришлось снова отбиваться и отступать, она выждала момент и контратаковала, блеф, вместо этого она скользнула у него между ног, оказавшись за спиной, не мешкая пронзила ему шею. Он загнал её в угол, обернувшись, Шарли увидела пятёрку мастеров, искусно сражающихся каждый на своём рубеже. Ребой стал открытием этого дня, казалось, что он и посох – единое целое. Посох безостановочно крутился в ловких руках, неожиданно парировав удары и также неожиданно атаковав, выстреливая уже знакомым белым потоком, который прожигал тело насквозь. Блок, удар, ещё удар, выстрел – громила истекает кровью в неестественной позе в трёх метрах от великого зодчего. Яр крутился как юла, налево и направо, раздавая ранящие и добивающие удары, его секира не знала промаха. Рези наоборот атаковала крайне редко, уклоняясь от любого удара, что явно бесило громилу, после чего она немного медлила, приседала, поднимая щит над собой, пропускала рубящий удар сверху по щиту, молниеносно раскручивалась на месте, описывая кистенью полукруг, и со всего размаха выбивала коленную чашечку врага. Соперник терял равновесие и падал, после чего Рези раскрывалась и с наскоку, описывая кистенью полукруг в другой плоскости, приземляла шипастую сферу сверху вниз прямо на голову мерзавца, размозжив его жидкие мозги по каменному полу. Костет орудовал двумя руками сразу. Небольшой топорик в качестве быстрого и опасного щита и полуторный меч, который достанет любого соперника. Он отбил удар мечом, вонзил шип топорика в плечо врага, резко потянул на себя, соперник поддался и тут же напоролся на выставленный вперёд меч. Костет толкает ногой пронзённого соперника, вытаскивая меч, делает вращение и сносит голову. Линд бился с двумя, мало-помалу прижимаясь к стене, его фламберг парировал удары с двух сторон, когда верзилы прижали его к стене и уже почуяли победу, Линд вывернулся, сначала блокировав удар спереди и перенося меч за спину, чтобы отбить второй удар – блок. Резкий и сильный удар изо спины, разрезающий врага от уха до промежности, и такой же стремительный удар снизу-вверх, с шести в десять часов, так же разрезая соперника от промежности до уха.

Действие прекратилось. Друзья замерли. Один из атаковавших вскочил, что было сил, зажимая рукой рубленную рану, побежал к двери. Не успел. Шарли пригвоздила его к двери. Он рухнул, сломав стрелу, вонзившуюся в дверь.

– Паскуда, сломал мне стрелу!

Друзья позволили себе слегка улыбнуться.

– Нельзя медлить, мы здорово нашумели, приведите себя в человеческий вид, кровь с рожи и оружия, – очередная инструкция от Костика.