– Мы оставим ребенка. Я буду о нем заботится, или ты хочешь начать все сначала? – будто не слыша меня, продолжал Андрей.

В трубке пошли гудки, и я молила Бога, чтобы Макс ответил. Безумие? Да, но ничего другого я не видела. Как только услышала знакомый голос, включила телефон на громкую связь и отодвинула так, чтобы Андрей слышал весь диалог.

– Максим, добрый вечер. Извините, что тревожу.

– Таня, все в порядке?

– Да, у меня к вам просьба. Скажите, когда я проходила обследование при устройстве на работу, я была в положении?

В трубке воцарилось молчание. Шокировав босса своим вопросом, я не думала о том, что придется с ним объясняться. Потом, все потом.

– Это новогодний розыгрыш? Таня, ты уже выпила? Скажи, что это было: коньяк или снова настойка? – усмехнулся Макс, судя по голосу, он был готов к словарной игре, – хотя нет, после таких напитков ты была забавной, но не настолько, может быть, водка?

– Максим, я объясню позже, просто ответьте на вопрос, я была беременна, когда устраивалась к вам?

– Нет.

– Спасибо, – я сбросила вызов и подняла взгляд на бывшего мужа.

Андрей выглядел немного растерянным и в то же время злым. В два шага он преодолел расстояние между нами и больно схватил за локоть, потянув на себя.

– Это тот мужик, у которого ты работаешь?

– Как ты уже понял, да, – постаралась вырвать руку, но хватка стала сильнее.

– О чем он говорил? Видел тебя пьяную? Ты пила с ним? Что еще делала?

– Тебя это не касается. Пришел убедиться, что я не беременна, я дала тебе доказательства, а теперь иди в постель к моей бывшей подруге!

– Злишься? Знаю, заслужил, но я хотел сделать все менее болезненно…

– Трахая ее за моей спиной несколько месяцев? Да, у тебя это отлично вышло! – я стала отчаянно вырываться.

– Успокойся! – он пытался удержать меня, – Таня, хватит!

– Пусти мою дочь! – громко и четко проговорил отец, – Таня не ждет от тебя ребенка, это все глупая затея твоей матери и моей жены. Не слушай их.

– Николай Борисович, вы серьезно?

– Стал бы я тебе врать? А теперь уходи и дорогу сюда забудь. К моей дочери не смей приближаться.

Андрей молча взял куртку, которую до этого бросил на диван и вышел в прихожую. Пока он обувался, мы с папой не сходили с места, будто боясь, что он может остаться. Мама заперлась на кухне. Она прекрасно слышала наш разговор и могла догадаться, что Андрей не будет рад вновь ее увидеть после того, как правда открылась.

– Все, моя хорошая. Он ушел, – обнял меня отец.

– Я тоже пойду, – тихо сказала я.

– Куда ты собралась? Уже поздно.

– Не могу тут оставаться. Не волнуйся и прости. Мне нужно уехать.

– Поздно вечером в канун Нового года? Об этом не может быть и речи. Если ты из-за мамы, она больше не будет.

– Пап… пожалуйста, – протянула я, – ты же хочешь, как лучше мне? Так будет лучше.

Отец вздохнул и отпустил меня. Взяв в комнате свою сумку, я пошла в прихожую, где все еще сохранился аромат одеколона Андрея. Собравшись, не проронив ни одной слезинки, я попрощалась с отцом, мама ко мне так и не вышла. Только в подъезде я увидела шесть пропущенных от Максима и сообщения с просьбой все ему объяснить. Говорить не хотелось, я решила отложить это до Москвы, и через праздничный город пошла к вокзалу.

Мне повезло: были билеты на проходящий поезд Белгород-Москва, который должен был вот-вот прибыть. В столицу я приеду в без пятнадцати двенадцать, как раз до наступления Нового года. Отличный будет праздник!

В вагоне царило веселье: проводницы, одетые в снегурочек, предлагающие шампанское, веселая музыка по радио и празднующие пассажиры. Не желая привлекать к себе лишнего внимания, я прикрыла глаза и постаралась уснуть, но мой телефон отчаянно вибрировал. Удивительно, как многим я понадобилась. К неотвеченным вызовам от босса прибавились звонки от отца, бывшей свекрови, Андрея и Марины. Последняя отправила вдогонку несколько нецензурных сообщений, где рассказывала, что думает обо мне. Я ответила только отцу, сообщив, что уже в поезде и скоро буду в Москве. Не желая сильнее его беспокоить, соврала, что меня встретят подруги по работе, и вместе мы отметим праздник в кафе. Мой наивный папа поверил, а может, просто сделал вид, что верит, давая мне возможность остаться наедине с собой. Не желая больше ни с кем общаться, я отключила сотовый и, облокотившись лбом об окно, стала смотреть на проплывающие мимо пейзажи.