– Садись, Танюш, – пригласил меня мужчина, – это моя настойка, после нее спать будешь без задних ног.

– Спасибо, но я не пью крепкие напитки, – смутилась я.

– Обижаешь… Это свое, домашнее! Никакого вреда, только польза! – мужчина разлил настойку и протянул мне рюмку.

– Спасибо, – сдалась я, понимая, что не смогу отказать.

– Танюш, а как там Василиса?

– Василиса? Хорошо.

– Поди, скучает без меня, – ухмыльнулся Игнат Семенович и подмигнул мне, – давно к вам не захаживал. Как Мурка заболела, я из дома ни ногой.

– Мурка – это ваша кошка? – решила уточнить я, вспоминая, кем оказался Бублик.

– Нет, это коровка моя. Кормилица.

– Надеюсь, с ней ничего серьезного?

– Уже все хорошо… Ты пей, не стесняйся.

Чтобы не обижать старика, я сделала глоток настойки. Обжигающая жидкость с ягодным ароматом разлилась приятным теплом внутри, но из-за сильной горечи я закашлялась.

– Совсем пить не умеешь, – покачал головой старик, – кто же вдыхает так сразу, надо на выдохе и залпом. Сейчас научу.

Игнат Семенович шумно выдохнул и в следующую секунду осушил свою рюмку. Я неоднократно видела, как таким образом пьют мужчины, но сама никогда так не делала.

– Сейчас еще налью.

– Не надо. Это очень крепко, я же сплю в комнате с Софи.

– Не переживай, Танюша, уж у меня внучка не пропадет.

– Но это неправильно, я все-таки на работе, – испробовала последний довод я, но мне уже протянули налитую настойку.

После третьей рюмки ягодной настойки по телу разлилась приятная истома. Голова слегка закружилась, а вся былая стеснительность прошла. Разговор с Игнатом Семеновичем лился рекой. Сама того не замечая, я поделилась с ним историей своей жизни. Почему-то мне казалось, что он именно тот человек, которому можно доверять. Старик с пониманием слушал меня, и это было так приятно. У меня появилось чувство, будто я уже не в гостях, а в родном доме. Такого не было с тех пор, как мой бывший муж решил со мной расстаться и наша квартира стала для меня чужой.

– И после всего этого твоя мама хочет, чтобы ты вернулась к мужу?

– Она хочет, чтобы я боролась за него, – вздохнула я, – но разве я могу после всего? У меня же есть гордость.

– Правильно! Ты не должна поступаться своими принципами! А семья… все еще будет. Пока у тебя есть Сонечка, она любит тебя. Мне ты нравишься, и я буду рад, если мы подружимся. Не думай о плохом, ты не одна.

– Спасибо, – дрожащим голосом произнесла я, пытаясь сдержать слезы.

– Ну, что ты раскисаешь? Давай-ка еще рюмочку.

– Нет, не надо. Я не могу больше.

– Последнюю, и все.

– Хорошо.

Я выпила очередную рюмку, как учил меня Игнат Семенович, но она явно оказалась лишней. Голова окончательно отяжелела; облокотившись на спинку кресла, я прикрыла глаза и медленно начала проваливаться в дремоту.

– Ты, Танюша, не грусти. Все будет хоро…

Игнат Семенович не договорил, потому что кто-то вошел в дом. Я слышала приближающиеся тяжелые шаги. Конечно, было любопытно узнать, кто наш гость, но открыть глаза было слишком тяжело.

– Папа, что с Таней? – услышала я голос своего начальника. Как приятно было, что он пришел. И почему мне захотелось улыбаться, потому что он рядом?

– Да вот, сынок, я ее настойкой своей поил, но тяжеловато ей, – виновато проговорил старик.

– Сколько ты налил ей? – раздраженно спросил Максим, и я почувствовала свою вину за то, что напилась практически на работе.

– Всего ничего. Четыре маленькие рюмочки, чтобы лучше спалось.

– Папа! Она же не умеет пить!

– Теперь вижу. Но моя настойка хорошая, утром никаких следов не останется. Ты лучше скажи, Максимка, зачем приехал в такое время? Случилось что?