– Рос-бизнес-кон-сал-тинг… Рос-бизнес-кон-сал-тинг… Рос-бизнес-кон-сал-тинг…

Когда я вернулся на вокзал, честно отработавший трудовую неделю народ уже схлынул, и я решил, что лучше поужинать перед дорогой здесь, чем покупать себе бэнто – на такой жаре все эти поджаренные еще перед обедом кусочки курицы, лосося, омлета и зеленого перца доверия к вечеру уже не вызывают. Но сначала надо было взять билет.

До Немуро, как известно, на электричке не доедешь, поэтому в автомате билет купить нельзя. В кассе девица с приклеенной улыбкой прокисшим голосом сразу же сообщила мне, что в вагонах для курящих мест нет. На мое удивленное «а с чего вы взяли, что я курю?» она отреагировать не соизволила, а сказала, что, если я действительно хочу сегодня уехать, я должен немедленно взять билет без места в «некурящий» вагон, потому что он – билет – остался только один.

Нисио был прав, говоря о пятнице. В будни в это Немуро езжай не хочу, а в пятницу с билетами возникают напряги. Последний раз я там был два года назад зимой – тогда билетов было завались. Кому охота ехать туда, где температура градусов на десять ниже, чем в Саппоро, а ветра такие, что ходить пешком по улицам нет не только желания, но и возможности?

– Ну давайте мне в «некурящий».

– Обратно когда?

– В воскресенье, тоже ночным.

– Двенадцать пятьсот.

Я отсчитал 12 500 йен, неискренне пожелал девице всего самого доброго и отправился в ресторан.

Вокзал в Саппоро за последние годы ощутимо преобразился. Прокуренных сумеречных шалманов-«стояков», где можно было всего за какие-нибудь тысячу-полторы прилично набраться, не осталось, рестораны и кафе стали светлыми, нарядными и по-токийски дорогими. Многих это коробит – людям недостает тесноты, примитивизма и аскетизма. Мне же испытывать ребродробительное чувство локтя в такую жарищу, особенно после животворного душа, как-то не хотелось.

Я зашел в просторный европейский ресторан, заказал кружку пива и спагетти с морским гребешком и копченым лососем под кремовым соусом и достал ненавистный мобильник. Предстоял неприятный разговор с Дзюнко, с которым я тянул до последнего. В пятницу меня до десяти дома не бывает, поэтому у меня было еще пятнадцать минут в запасе. Но тут тяни не тяни, а разборки не избежать, так что чем раньше, тем лучше. Правда, это самое «раньше» могло бы быть и три часа назад, но заниматься после трудовой недели самобичеванием и самоуничижением не в моих правилах. Я и в другие дни себя этим не особо утруждаю, а тем более сегодня, когда расплывчатые планы субботне-воскресного времяпрепровождения вдруг приняли строгие конкретные формы. Впрочем, чему быть – того не избежать, как любит шутить мой друг Ганин.

– Привет!

– Привет! Ты где?

– На вокзале.

– На каком вокзале?

– На центральном.

– Что ты там делаешь?

– Сейчас буду ужинать.

– Так… Ребята, что ли, затащили?

– Да нет, один я. Тут такие дела, такие дела!..

– Какие дела? Ты домой собираешься?

– Нет.

– Как это «нет»?! Ты что, обалдел?!

– Меня Нисио в Немуро послал.

– Зачем это?

– Зачем-зачем… Командировка!

– И кроме тебя, конечно, поехать некому?

– Дзюнко, ну чего вот ты опять начинаешь, а?

– А как же Кадзуки?

– Он уже приехал?

– Да. Дать тебе его?

– Не-не! Не надо! Ты что?!

– И когда ты домой собираешься?

– В понедельник. С вокзала сразу на работу, а вечером – домой.

– Что это за командировка такая – на субботу с воскресеньем?

– Да как всегда. Арестовали какого-то «совка» без разрешения на высадку. Мне разбираться.

– Ну да, кому же еще… У них там, в Немуро, что, моровая язва? Повымерли все? Или они всем управлением в Абасири поехали на льды смотреть? Они сами с ним разобраться не могут?