Это совпало с неудачным выбором темы его диссертационного исследования, признанной бесперспективной. Два события подорвали волю молодого человека, и Артём подался из большой науки в иную сферу…

Теперь Дина. Отлично, еще пять лет насмарку. Он сказал, что и не помышляет о близости с девушками, но на самом деле только об этом сейчас и мог думать. Мозг его умудрялся существовать отдельно от физиологии, с которой так ловко управлялись пилюльки. Возможно, усовершенствовать их было бы самым большим прорывом в жизни общества?..

День второй после расставания. Легче не становилось. И даже моложе Артём не делался, о чем вновь печально помышлял, шагая в кафетерий.

Его настроение сначала оживил визит председателя регионального комитета. Адель в черном облегающем брючном костюме вещала про новые направления социальной политики и стратегию развития науки.

Но вдруг Артём снова резко пал духом и стал искать среди слушателей Ляльку. Ее не было. Наверное, куча работы.

Артём резко отшатнулся, вырванный из своих мыслей криками реальности. Его чуть не сбила с ног врачебная бригада, за которой на всей скорости неслась «умная» каталка, управляемая дистанционно.

Пораженный, он зашел в зал, где для сотрудников и гостей готовился вкуснейший кофе с булками и сэндвичами. Собравшиеся вопили и паниковали, отворачивались, заламывали руки, буквально зеленели от происходящего.

Медики проложили себе путь к женщине. Артём разглядел, что она стоит на четвереньках и ее неудержимо рвет на пол. Рядом – лужица разлитого кофе, опрокинутая чашка из небьющегося стекла.

Мгновение ничего невозможно было понять, затем Артём с ужасом узнал Ляльку.

Среди ада беспомощности одни доктора умудрялись сохранять собранность, выполняя пункт за пунктом протокол оказания помощи при отравлениях. Их руки уложили пациентку на бок, зафиксировали предплечье, ввели один за другим три укола в вену не повреждающими кожу шприцами, действующими на молекулярном уровне. Несколько минут, и девушка лежала на каталке, готовая к эвакуации в больницу.

Медицинская служба корпорации «Новый мир» в этот день была переполнена обратившимися сотрудниками. Их приходилось выводить из шокового состояния. Выступление председателя регионального комитета было наполовину сорвано, Адель покинула здание. Рабочий день сократили.

Бессчетное количество времени Артём просидел за столом, глядя в одну точку. Никаких эмоций: его организм застыл, словно капелька еловой смолы.

– Поднимай попу! – из анабиоза его вывела вовсе не современная медицина, а заместитель администратора – читай: директора – компании Пауль Кёрнер. Он схватил Артёма, чуть не опрокинув его вместе со стулом. – Она в Центральной больнице! Палата тридцать восемь!

– Чего?! – Артём вздрогнул всем телом и ощутил одновременно слабость, тошноту и испуг.

– Поехали, говорю!.. Я хочу ее увидеть!

– Это же неприлично… – Артём свел густые брови, его взгляд сделался жалобным. – Можно посылать цветы, открытки… Да и как мы пройдем, если мы даже не родня ей?

В самом деле, современный этикет говорил, что люди должны воздерживаться от посещений родственников – для друзей и прочих это было затрудненно еще и необходимостью предоставления горы разрешений, оформить которые в разумное время было фактически невозможно – в моменты болезней и слабостей. Считалось, что таковые подрывают волю обеих сторон и портят отношения, привнося в них страхи и фобии и порождая ложное чувство безысходности. О тех, кому было плохо, заботились профессионалы. Тем более что общество за годы развития медицины сумело побороть почти все главные болезни и обеспечивало сносное существование тем, для кого лечение еще не означало полного выздоровления.