Надеемся, что эти семена дадут в душах наших деревенских мальчишек и девчонок добрые всходы…

Почему я это делаю, потому тревожусь, что школа в России стала отрываться от земли, от наших реалий. И только запах весенней пашни может родить в человеке земледельца, самого главного на земле труженика.

Я надеюсь, что и сыновья мои пойдут по моей тропе. Вот Илья уже закончил институт и, думаю, подхватит мое дело. Иван, Артем – всем дела найдется у нас. Но я не давлю, я оставляю свободу выбора.

Сидевший рядом с отцом Илья подтвердил:

– Да что уж там сомневаться. Выбор сделан в пользу деревни.

В этом волшебном перелеске с начинающейся молодой листвой, где целую скамью занимала семья Астафьевых, вторую —Мызиных потомственных земледельцев.

Была еще одна семья – Дубовых.

Александр, потомственный верховский крестьянин, знает, как никто, что такое крестьянский труд.

– Каждое лето на сенокосе. Батько поставит тебя в прокосе впереди, а сам сзади поджимает, коса свистит, того гляди, по пяткам попадет. Нужно темп держать, некогда прохлаждаться.

Александр учился в Верховской школе. Кстати, Сергей Николаевич Истомин был у Дубова и учителем, и наставником по жизни.

Александр, можно сказать, самородок. С детства научился играть на гармошке, и с этой гармошкой пришел поступать в Вологодское музыкальное училище, в которое без музыкальной подготовки никого не принимали. А Александр и нотной грамоты не знал. Но заиграл на гармошке, и вопрос был решен: приняли.

Теперь они с женой Ириной, которая так же занимается сбором и сохранением фольклора, издали две уникальные книги по народному творчеству. На подходе и третья.

Дубов развел меха и выпел злобу дня::

«Спой-ка, батька, мне про кризис

Как мы дальше будем жить…»

Истомин ему отвечал:

«Саша Мызин поле вспашет,

Так что нечего тужить…»

Эти пожелтевшие листы прислали мне из Сметанина от Федора Федоровича Игнатьевскрого, ветерана советского колхозного строительства, человека-легенды Верховажского района. На них воспоминания о прожитых годах, трудах во благо верховажской деревни. Мы встретились С Федором Федоровичем в деревне Сметанино и дополнили эти воспоминания, долго хранившиеся в потертом председательском портфеле, живыми беседами.

Родился я в марте 1928 года в деревне Михайловской Верховского сельсовета Верховажского района. Мне рассказывали потом, что отец мой был болен. Причем настолько, что лежал при смерти. Он умирал, а мама рожала. И вот новорожденного меня она поднесла к умирающему отцу и сказала в отчаянии:

– Если ты умрешь, я твоего новорожденного сына положу рядом с тобой в гроб!

Отец нашел в себе силы сказать ей:

– Как хочешь, но я уже не поднимусь. Этой невесты с косой ни пеший не обойдет, ни конный не объедет. Все, пришла за мной, в головах стоит… А тебе никто не позволит живого с мертвым хоронить. Пусть с Богом растет. Может, на старости лет тебе кормильцем станет.

Потом с силами собрался и говорит:

– Как помру, так ты через сорок дней прими в семью другого мужика. Я сестрам скажу, они сосватают.

Через неделю он умер. Было ему 36 лет, а маме моей 33. У ее на руках оставались пятеро. Три сына и две дочери. Старшей – 11 лет, младшему, то бишь мне – неделя.

А надо пахать, сеять, косить… Весна звала в поле. Колхозов то время еще не было. Единолично жили. А какой мужик на себя такое ярмо оденет, вдову с пятерыми. А мама красавицей была…

Сестры отцовы наказ выполнили. После сорокового дня привели жениха в дом. Совсем молодого. Двадцати пяти лет от роду, на восемь лет моложе матери.

И эта молодость сыграла злую роль. Александра, так звали его, как молодого, сильного часто стали отправлять в длительные отлучки на лесозаготовки, на лесосплав. И матери опять приходилось тащить на себе все крестьянские заботы.