Плазмой шарахнуло так, что с близкого расстояния на миг ослепило. Заряд попал капитану в грудную пластину скафандра и отбросил его назад, спиной на подлокотник кресла. Не мешкая, женщина выстрелила еще, на этот раз метясь в открытое забрало шлема. Заряд достиг цели, опустошив шлем, под ним остались только догорающие угли.

Пилот отреагировал по-своему, он рванул рукоять управления и увел дирижабль в глубокое тангажирование на корму. Палуба под ногами Марины накренилась, женщина не удержалась и кубарем полетела через всю рубку. Штурман развернул кресло, выскользнул из него и с ловкостью дикой кошки прыгнул к отсеку с оружием. Марина больно ударилась спиной в люк, ведущий к техническим помещениям, но, несмотря на почти оглушенное состояние, успела вскинуть бластер и выстрелить первой.

Штурмана ударом плазмы отбросило на панель, рука с оружием по инерции ушла в сторону. Пользуясь возможностью, женщина еще дважды прижала спусковой сенсор, размолотив броню скафандра и пробив штурману грудь.

– Выровняй дирижабль, сволочь! – приказала она пилоту.

Бластер в ее руках трясся, как под электрическим током. Пилот счел за благо повиноваться.

– Теперь поднимай их, живо!

– Отсюда я не могу, – пробурчал пилот. – Только с капитанского места, трюм управляется с голограммы.

Палуба окончательно выровнялась. Марина поднялась на ноги, продолжая держать бластер на уровне глаз. Ладони под тактильными перчатками скафандра взмокли от напряжения, ткань едва успевала впитывать и поглощать жидкость.

– Только дернись… – предупредила женщина. – Ты видел, решимости у меня хватит. Медленно вставай и поднимай их.

Только теперь она сообразила, что забрало шлема надо было захлопнуть, это спасет от сурового мужского удара в лицо, если что. Она бросила взгляд на соответствующую иконку, и перед лицом опустилась прозрачная бронированная преграда.

Пилот перебрался в капитанское кресло, перешагнув через распростертое тело. Но вместо того, чтобы включить подъемник, он резко нагнулся и схватил бластер, выпавший из руки штурмана. В следующий миг он уже был за креслом, под пультом.

Марина выстрелила, но промахнулась. Плазма пробила переборку между ходовым монитором и контрольной панелью. Пилот вскинул оружие на уровень глаз, но выстрела не последовало, штурман не успел разомкнуть предохранительный контур. Марина же от испуга прижала спуск и не отпустила его, пока из-под пилотского шлема не пошел дым.

Два заряда попали в кресло, три ударили по скафандру, один ушел в переборку под пультом, а один угодил противнику точно в лицо. Кресло накренилось на перебитом амортизаторе и повалилось на палубу. Из-под шлема поверженного пилота поднимались вверх серые ленты дыма.

Марина опустила бластер, руки у нее тряслись крупной дрожью. Она включила коммуникатор скафандра и позвала:

– Марк…

Голос слушался неохотно.

– Что там у вас? – отозвался командир спасателей. – Поднимайте скорее, а то у господина комиссара сейчас дым из задницы пойдет от перегрева кислородного генератора.

– Я не могу… – Марина не удержалась и всхлипнула. Слезы ручьями полились из ее глаз. – Не знаю, как управлять всем этим. Я… Я перебила весь экипаж.

– Что сделала?!

– Перебила. Из бластера. Они не хотели вас поднимать.

– А, понятно. Мог бы и сам догадаться. Контакт проверяющего с зомби. А какого дьявола они его на базу не повезли? Вернулось бы начальство… Да, нет, понятно… Ладно, Марин, ты там в панику не впадай. Нам подняться надо, у комиссара скафандр выгорает. Ты не волнуйся, я тебе все объясню, там несложно. Для начала сядь в капитанское кресло.