Кирилла раздирали противоречивые чувства, хотелось рассказать ей о своих приключениях, но ведь это тайна, друзья так решили.

– Что летом собираешься делать? – через пару минут, как ни в чём не бывало, спросила Катя. Она крутила вокруг руки сумочку, на первый взгляд не предназначенную для учебников. На удивление все её знания легко в ней помещаются, а ещё она умудряется получать отличные оценки.

– На Кубань собираемся, к дедушке с бабушкой. Рядом река, озёра. Знаешь, какая рыба там есть? Один раз сома выловил, – мальчик попытался изобразить его размеры, но длины рук не хватило, и он очень расстроился.

– Лучше скажи – с таким глазом, – звонко засмеялась девочка, демонстрируя круг из своих сомкнутых рук.

– Не веришь? – надулся Кирилл.

– Верю, конечно. У меня младший брат такой же рыбак: «маленькую рыбку мы выпускаем обратно в море, а большую складываем в баночку из-под майонеза», – она смешно шлёпнула губами, явно цитируя его слова.

– Да ну тебя, Катя, – в конец обиделся Кирилл.

– А я в Питер поеду. По музеям буду ходить, в Эрмитаж … – вздохнула она и задумалась.

– Нашла куда время девать.

– Да уж лучше, чем комаров на болоте кормить и в лягушек камнями швырять, – высокомерно глянула она на Кирилла. – А знаешь какая во мне кровь течёт? – девочка вздёрнула и без того курносый нос.

– Голубая, – хмыкнул мальчик.

– На этот раз угадал. Моя прапрабабушка была первой статс-дамой.

– Теперь понятно почему у тебя веснушки на щеках. Это признак высокого рода! – съязвил Кирилл.

– Не веришь? А у меня старинные фотографии есть, могу показать! – начала горячиться девочка.

– Покажи, – засмеялся мальчик. – Наверное, на них изображена какая-нибудь купчиха с

баранками на шее.

– Почему с баранками?

– Чтоб чай пить из пузатого самовара! – захохотал Кирилл.

– Дурак, а самовар у нас действительно есть, весь в медалях. Мама говорит он очень дорогой. А ещё часы серебряные с золотыми стрелками и старинное зеркало.

– А у меня патроны ещё со времён Великой Отечественной войны есть. Снаряд от миномёта. Ствол от револьвера и штык от винтовки Мосина! – выпалил Кирилл и аж раздулся от гордости.

Катя присела от неожиданности:

– Что, правда?

– В Инкермане нашли, – мальчик был несказанно доволен произведённым эффектом.

– Покажи, – её глаза даже заискрились от любопытства.

Кирилл невольно ею залюбовался, но быстро нахмурился, чтоб она этого не

заметила, но Катя с победным видом улыбнулась.

– Значит, решили! Я иду к тебе в гости!

– Приходи, – смущаясь, буркнул мальчик.

Он постарался выглядеть равнодушным, но в душе обрадовался. Катя такая забавная и с ней так весело. Правда её иногда заносит, но это бывает со всеми девочками, они же не мальчики.

Дети свернули с центральной улицы во дворы, так быстрее добраться до дома. Весело разговаривая, они пошли под цветущими акациями, их аромат кружит голову, хочется сорвать душистые соцветия и… съесть. Они сладкие, когда Кирилл был маленьким, они объедались ими, но сейчас он большой, поэтому просто сглотнул слюну и равнодушно отвернулся от свисающих душистых цветов. А Катя ловко сорвала пучок белоснежной акации и принялась с наслаждением есть.

– Ты совсем, как пузатая мелюзга, – скривится Кирилл.

– Вкусно. Они такие сладкие, – она повернула к нему жующую мордашку и задорно

подмигнула.

– Когда я их ем, детство вспоминаю. Как жаль, что оно закончилось. Мне уже скоро будет десять лет! Как быстро летит время!

– Да уж, мы совсем взрослыми стали. Вот и мама периодически говорит: «Такой большой стал, а всё ещё шкоду делаешь».

– Эй, шантрапа! – басовитый голос словно пригвоздил детей к земле, развеяв всю идиллию.