В сердцах, не в силах больше слушать это издевательство, я бросила трубку и заметалась по комнате. Собрав воедино остатки мужества (или женственности?), я выскочила на улицу и заново начала методично обшаривать окрестные дворы и улицы, надеясь, что вдруг да найду какой-нибудь знак или ниточку. Только старания мои были тщетны.

Я бродила по пустынным ночным улицам чужого города и с каждым шагом казалась себе все меньше и меньше. А внезапно ставший враждебным мир все разрастался вокруг меня, загоняя в угол, чтобы объявить шах и мат.

Мороз явно усилился и меня вдруг охватил озноб. Но я упрямо вышагивала, с ненавистью думая о той минуте, когда мне придётся возвращаться в эту чёртову квартиру. Сквозь поредевшие облака выглянула ущербная луна. И хотя полнолунием не пахло, мне ужасно захотелось завыть по-волчьи. Я даже попробовала тихонько, но мой голос показался настолько неуместным в здешних условиях, что пришлось быстро прекратить это занятие.

Лишь доведя себя до полуобморочного состояния и непрестанной дрожи, я вернулась в квартиру. Единственной отрадой для меня оставался душ. Я пустила горячую-горячую воду и застыла под ней.

Ни одной мысли не осталось в промёрзшей голове, только щемящее чувство собственной беспомощности ворочалось в груди так явно, что хотелось запустить под ребра руку, вытащить это чувство и выбросить, чтобы оно не донимало меня.

Выбравшись из душа, я легла в постель и провалилась в тяжёлый, дремотный сон…

…Вряд ли я спала больше пяти часов, однако же, проснулась резко и сразу. В голове тут же зазвучал набат: что с Серёжкой? В комнате царила тьма, как впрочем, и за окном. Но, судя по звукам проезжавших машин рабочий день был уже в разгаре. Стрелки на часах приближались к девяти.

Поднявшись на ноги, я подошла к зеркалу и ужаснулась. Бессонная ночь в сочетании с нравственными страданиями, оставила на моем лице чёткие следы в виде синяков под глазами и новой морщинки. Черт, а ведь вчера её не было!

Голова с утра ничего не соображала, а ночные прогулки под Луной на пустой желудок не способствовали ускорению мыслительных процессов. Тогда я поплелась на кухню проводить ревизию среди оставшихся с поезда съестных припасов.

Я вяло впихнула в себя йогурт и жареную куриную ножку. В принципе я всегда любила холодное куриное мясо, поэтому разогревать ничего не стала! С чаем вприкуску на бутерброде, м-м-м! Песня! Естественно, желудок благодарно отозвался на проявленную заботу и вбросил в кровь мощную порцию эндорфинов. Жить стало лучше – жить стало веселее. Да и мозг, получив питательные вещества, заработал более шустро. А может, в полной мере проявилась пословица: утро вечера мудренее. Как бы то ни было, а, допив чай, я составила план действий, где первым пунктом стоял визит в местную милицию с намерением обаять личный состав, вывернуться наизнанку, но заставить разыскать моего мужа.

Сегодня я уже не думала, что с ним могло приключиться что-нибудь плохое. Занимался рассвет. Судя по небу, вряд ли сегодня будет солнечная погода, но ничего! Вот отыщу Серёжку, и мы отправимся кататься на лыжах! И всё-таки, где он может быть?

Однако, когда я начала собираться на выход, зазвонил телефон. Я подумала, что звонит хозяйка, но ошиблась. В трубке раздался слегка охрипший, но такой знакомый голос:

– Лера! Это ты? Не волнуйся. Слушай внимательно и запоминай. Со мной все хорошо! Никуда не звони, никуда не ходи. Особенно в милицию. Делай вид, что всё нормально. Обязательно сегодня покатайся на лыжах, для нас это будет знак, что ты все правильно поняла! Завтра я тебе перезвоню.