– Ну чего ещё, новенький?! – воскликнул Пёс, как будто Смирнов его уже час доставал нелепыми вопросами.

– Кто вылез? – абсолютно серьёзна спросил Александр Иванович.

– Мертвец, – ответил старик

– Мертвец? – переспросил Смирнов.

– Мертвец, – подтвердил Пёс.

– Ты же понимаешь, что твой ответ ничего не объясняет? – сказал Смирнов.

– Ну, а ты что думаешь, мертвецам нравиться под землёй лежать? Может, им тоже хочется топтаться под солнцем и людям покоя не давать, вот они и лезут из могил, – старик встал и отряхнулся, – всё хватит болтать, надо место для трупа освободить.

Они еле как достали гроб из могилы и потащили его в сарай. Руки, как и всё тело, у Смирнова ужасно болели. Он не привык к такой работе. Его ежедневными физическими усилиями в последнее время были только быстрые резкие взгляды, тихий кроткий бег, сковывание мышц лица в невозмутимую маску обывателя и страх. Теперь же казалось, что сами кости дрожат от усталости под мясом. Смирнов думал только об одном, как можно скорее избавиться от ноши.

– Да брат, так мы нашего беглеца в землицу не унесём, – покачал головой Пёс, глядя на его мучения. Мимо них прошла Долли.

– О, а у меня мысль. Эй, милашка! – окликнул её Пёс, при этом они остановились, и Смирнов стал ощущать, как будто гроб начал прибавлять в весе.

– Иди нахер, – монотонным голосом отозвалась Долли, развешивая бельё.

– Ну не обижайся ты, дорогуша, – заискивающе сказал Пёс, и попытался подобраться к женщине поближе, пытаясь потереться об неё своей грязной мордой, при этом он всё так же держал гроб. Долли увернулась от старика и всё так же без эмоционально заметила:

– Испачкаешь бельё – герр будет злиться.

– Милашка, будь добра, позови Грэга, пусть поможет нам дотащить блудливого, – попросил Пёс, и улыбнулся, обнажив свои редкие жёлтые зубы.

– Ладно, если тронешь бельё – прибью, – ответила Долли и ушла в дом.

– Ну и уродина же она, правда? – сказал Пёс, когда женщина пропала за дверью.

– Я всё слышала, – раздалось из-за двери без тени негодования.

– Мы донесём этот грёбаный гроб или нет? – прошипел Смирнов.

– Ой, какой ты у нас неженка, – покачал головой Пёс.

Они дотащили гроб в сарай и швырнули его на пол. В этом косом здании лежала куча сена, дрова, инструменты валялись то там, то тут, в углу стояло несколько надгробий ещё без имён, в другом углу расположилась грязная прегрязная буржуйка, около выхода несколько гробов были свалены друг на друга. Под ноги Смирнову постоянно попадались то бутылки, то кости, то просто какой-то мусор. Пёс уселся на гроб достал сигарету и закурил.

– Хошь? – Пёс протянул ему пачку. Смирнов взял одну, закурил, уселся на гроб, который они только что принесли. Дымок безропотно пошёл к грязному потолку сарая, полному сажи и паутины. Пепел также безропотно полетел на грязный пол сарая. Пара искр последовала за ним. Пса и Смирнова ничуть не волновал тот факт, что, если бы искры попали на сухую солому, то сарай бы вспыхнул как спичка.

– Ну, всё, дорогой, нагулялся. Теперь в родную могилку вернёшься, – Пёс похлопал гроб по крышке. В ответ, кто-то забарабанил по крышке гроба изнутри.

– Да заткнись ты! Заткнись! – заорал Пёс и стал пинать гроб. Смирнов от удивления чуть не выронил сигарету.

– Твою мать, – тихо выругался он и ещё сильнее прильнул куреву, пытаясь вместе с дымом, высосать из неё хоть каплю спокойствия. Вдруг в сарае стало темнее. Смирнов резко бросил взгляд на выход из помещения, одной рукой он ещё придерживал окурок, но другая уже нащупала рукоять топорика. В дверной проём влезло нечто здоровое. Оно на четвереньках вошло в сарай, всем своим телом закрывая свет.