– Привет, – сказал парень, и мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что он обращается ко мне. Вот так легко он привлек мое внимание.

– Привет, – ответила я. Попыталась ограничиться этим, но я плохо переношу молчание, мне обязательно нужно его заполнить. – Мне следовало просто дождаться доставку.

– И не увидеть всего этого? – Он обвел рукой жалкий декор в псевдоитальянском стиле. Я рассмеялась. – У тебя красивый смех, – сказал он.

– Ой, не надо. – Могу поклясться, что мама учила меня принимать комплимент, но каждый раз, когда мне его делали, я отмахивалась от него, словно от чего-то обжигающего. – То есть спасибо. Предполагается такой ответ. Спасибо.

Я заметила, что бессознательно повернулась к нему всем телом. Я читала все эти статьи о языке тела и о том, что у людей расширяются зрачки, если их влечет друг к другу. Но как только я оказывалась в ситуации, когда эти знания могли пригодиться (Расширены ли у него зрачки? Я ему нравлюсь?), я была слишком растерянной, чтобы ими воспользоваться.

– Нет, предполагается, что ты ответишь мне комплиментом, – он улыбнулся, – чтобы я знал, как ты на меня реагируешь.

– Ага, – сказала я. – Что ж, если я сделаю тебе комплимент, теперь это тебе ни о чем не скажет, верно? То есть ты будешь знать, что я делаю тебе комплимент потому, что ты попросил…

– Поверь мне, я все равно смогу понять.

– Ладно. – Я принялась разглядывать его сверху вниз. Пока я демонстративно изучала его, он вытянул ноги и шею, распрямил плечи и набрал в грудь воздуха. Я восхищалась щетиной на его щеках, благодаря ей он выглядел привлекательным без усилий. Мои глаза остановились на его сильных руках. Я хотела сказать: «У тебя великолепные руки». Но все же я этого не чувствовала. Я играла наверняка.

– Итак? – спросил он.

– Мне нравится твоя рубашка, – сказала я. Рубашка была серовато-лиловой с птицей.

– О, – отозвался он, и клянусь богом, я услышала в его голосе разочарование. – Я все понял.

– Что? – Я улыбнулась, защищаясь. – Это милый комплимент.

Парень рассмеялся. Он не был ни слишком заинтересованным, ни доведенным до отчаяния. К тому же он не был ни замкнутым, ни классным, он просто… был. Не знаю, вел ли он себя так со всеми женщинами, умел ли говорить с любой женщиной так, как будто знал ее долгие годы, или это получилось у него только со мной. Это не имело значения. Это работало.

– Нет, все замечательно, – сказал он. – Только я даже не стану пытаться просить номер твоего телефона. Девушки делают комплимент твоим глазам, волосам, бороде, рукам, твоему имени, и это значит, что она готова встретиться с тобой. Девушка делает комплимент твоей рубашке? Считай, тебя отшили.

– Подожди… Это не то… – начала я, но меня прервали.

– Бен Росс! – крикнула кассирша, и парень вскочил. Потом он посмотрел на меня и попросил:

– Запомни свою мысль.

Он расплатился за пиццу, искренне поблагодарил кассиршу, потом вернулся к скамейке и уселся рядом со мной.

– Как бы там ни было, думаю, что, если я приглашу тебя на свидание, ты меня пошлешь. Пошлешь?

Нет, я ни в коем случае не собиралась его отшивать. Но ему удалось меня смутить, и я изо всех сил пыталась не показать свой интерес. Я широко улыбнулась ему, не в силах сдерживать рвущуюся наружу радость.

– Твоя пицца остынет, – сказала я.

Он отмахнулся от моих слов.

– Мне сейчас не до пиццы. Отвечай честно: ты дашь мне номер твоего телефона?

Вот оно. Минута «сделай или умри». Как мне на это ответить, не выплеснув всю нервную энергию тела?

– Я скажу тебе номер своего телефона. Это будет справедливо.

– Элси Портер! – выкрикнула кассирша. Судя по всему, она вызывала меня не в первый раз, но мы с Беном были настолько поглощены друг другом, что ничего не услышали.