– Мурат, твоя племянница, видимо, давно это планирует. Я тебе говорила, что от неё благодарности не жди, – сказала тётя Изета. – Как у тебя совести хватает требовать что-то у нас?

– У меня хватает.

– Мам, не нервничай. Что она сможет сделать?

– Ну, например, я могу подать на вас в суд.

– Ты ещё и угрожать нам собралась?! – взбесилась тетя Изета.

– Тихо! – прогремел глава семейства.

Дядя Мурат сжимал и разжимал кулаки. Бешеный взгляд его перескакивал с одного лица на другое. Все умолкли. Дядя Мурат, несмотря на взрывной характер, никогда не бил своих детей. Он не умел с ними ладить и потому сделал так, чтобы они боялись его праведного гнева. Лену он в какой-то мере тоже считал своим ребёнком. Девушка внутренне сжималась от страха, но впервые в жизни решила стоять на своём до конца.

Несколько минут дядя думал, периодически его губы шевелись, выдавая напряжённую работу мозга. Женщины боялись шелохнуться. Тут дядя Мурат размахнулся и с силой ударил кулаком по столу. Резкий звук, разорвавший тишину, означал, что решение принято.

– Значит, хочешь комнату? – спросил дядя Мурат каким-то странно уравновешенным тоном.

– Да. Хочу.

– И триста тысяч?

– И триста тысяч.

– Скажи мне, пожалуйста, деньги тебе на что?

– Ремонт там сделаю. Второй этаж можно пристроить…

Дядя Мурат кивнул.

– Вроде твоя мать была чистокровная русская, и евреи у неё в предках не водились.

Лена не понимала, к чему клонит её дядя, а потому решила промолчать.

– Я договорюсь с нотариусом и сразу всё оформим. Комнату на тебя, а квартиру на Заурика. Деньги я тебе сегодня переведу.

– Мама, даже такой расклад несправедливый. Вам не кажется? – встрял Заур.

– Мурат, эта комната Мадине полагалась! – выпучила глаза тетя Изета.

– Замолчи! Люди скажут, что я свою племянницу обобрал. А я не хочу, чтобы об мою семью кто-то язык свой чесал. А Давид твой пусть приходит и, как полагается, тебя сосватает. А если не захочет, то нечего позориться и на свиданки не пойми с кем бегать.

– Па, это не не пойми кто. Он, знаешь, какой красивый…– мечтательно сказала Мадина. – И что он только в Лене нашёл. Она же дикая, общаться не любит. Монашка-отшельница.

– А ты своей сестре не завидуй. Давид, наверное, неглупый парень и ему пустоголовые девицы не нравятся. Лена, никаких свиданий больше. Не к лицу порядочной девушке в парке на лавочке с пацанами обжиматься. Стыдно. Ещё скажут, что ты на него вешаешься. Ты поняла меня?

– Да. Никаких свиданий. Я за Давида замуж не пойду и на свидания бегать с ним не буду.

Всё ошарашенно уставились на неё.  Часы на стене гостиной оглушительно тикали. Лена провожала взглядом красную секундную стрелку.

– Как? – выдавила из себя вопрос тётя Изета.

– Он её бросил, – с противной уверенностью в голосе скала Мадина.

– Он тебя… бросил? – повторил её мысль Заур, начиная свирепеть. Совсем как отец. – Если он тебя обидел, я ему шею сверну!

– Цыц! – стукнул кулаком по столу дядя Мурат. – Сплетни разгонять в моём доме не надо. Что случилось?

Лена покраснела. Сказать правду. Она похожа на бред: извините, но я не хочу отношений с человеком, который подвозит своих приятелей и беспринципных девушек в горы, и поэтому я подозреваю его в измене. От этой мысли сердце у неё сжалось: испытывать на себе предательство любимого совсем не хотелось. Страшно. И откуда у неё такая уверенность? Возможно, Руслан выставил всё в таком неприятном свете.

– Я поняла, что он мне не пара, – как можно твёрже сказала Лена.

– Молодец! – поддержал её Заур. – Я тоже это понял, как только с ним познакомился через общих знакомых. Он тебе не пара!

Неожиданно ком подкатил к горлу. Лена осознала, что её всё-таки не покидала надежда на счастье. Какое же глупое у сердце!