Я даже одно время этим гордился, пока не понял одну простую истину: с каждым в его жизни происходит то, что он заслужил, хочет он того или нет. Поясню: совокупность прожитых жизней, которые одну за другой прожили в физических телах прошлые воплощения твоего духа, обогащенного фелием, энергией, оставшейся от Воли после того, когда она покинула дух, налагают на нынешнее воплощение свои проблемы, программы и в какой-то мере достижения. В этих реалиях ты и начинаешь жизнь. Считай, что тебе повезло, если ты родился в семье знающих родителей из числа высших рас Эночена. Еще больше везет, если тебя начинает обучать уму разуму мастер своего дела. Им в моей жизни были Таниг и его окружение. В общем, жизнь у меня вышла насыщенной, но то, что предстояло мне увидеть и познать в Сэпилсе, ни в какое сравнение не шло с реалиями Эночена.

Впрочем, не буду затягивать повествование. Ваух еще накануне полета, когда мы вот-вот должны были покинуть эциг (жилище), чтобы отправиться на мадилах (среднегабаритные межзвездные корабли) к нарфу (портал в виде кольца, через который происходило перемещение кораблей разного класса) Читлф, переговорил со мной.

– Прибудем на Туирн, своими глазами увидишь, к чему приводит разрушение жизненного поля космоса. В галактике Сэпилс нещадно эксплуатируются и уничтожаются природный ресурс и жизненная среда, служащая основой жизни. За нее идут сражения. Планеты, пока еще полные жизни, под контролем удачливых и обладающих силой даэнов (представители высшей касты в галактике Сэпилс), которые, преуспев в жизни, заняли ведущие посты и теперь, пользуясь положением, наслаждаются комфортным проживанием. Остальные же жители – не более чем нархи – расходный материал, который живет лишь для того, чтобы отдавать свои жизни на благо тех, кто обладает силой. Нархи и живут-то не более пяти-шести тысяч эргов. Последующие воплощения их духа и сознания все больше разлагаются…

– Так мало живут? – удивился я. – Ты ничего не путаешь?

Еле заметная улыбка скользнула по лицу Вауха. В его глазах проявилась едва заметная печаль, как будто он уже тогда знал что-то такое, о чем не хотел говорить, а тем более не мог изменить.

– Таков закон, установленный в Сэпилсе. Ни тебе, ни мне его не изменить даже если бы мы этого очень-очень захотели и имели все необходимые средства для изменения сложившегося положения дел. Наша с тобой задача – не вмешиваться в происходящее или вмешиваться крайне незначительной мерой лишь тогда, когда это действительно будет нужно.

– А как мне понять, когда нужно, а когда нет?

– Себя слушай, – подумав, произнес Ваух. – Кодекс законов, соблюдаемых на Туирне, а также в других местах, куда, возможно, мы попадем, есть у тебя на нокутле (планшет с расширенными функциями). Изучай. Дополнительную информацию я тебе уже записал.

– Ты был раньше в Сэпилсе? – спросил я и сразу же замолчал, понимая, что копия Вауха, которую создал Таниг, там точно не была.

– Был, – сразу же уверенно заявил Ваух. – Помню происходящее со мной там предельно ясно и точно, иной раз до мельчайших деталей.

– И что же тебе запомнилось больше всего? – не отступал я, рассчитывая поймать Вауха на незнании, но воспоминания, списанные один к одному с настоящего Вауха, его копия воспроизводила словесно и через видимые изображения безукоризненно.

«Таниг и его группа, конечно, мастера, раз они такое совершили», – подумал я, косясь на отца, но мысль свою от Вауха не скрыл.

«Ты отдавай отчет, о чем думаешь, умник, – телепатировал мне в ответ Ваух, а сам при этом сделал вид, что занят чем-то другим, – если не хочешь, чтобы тебя разобрали на молекулы. Это здесь мы еще можем переговорить, а на Туирне будут прослушиваться и просматриваться все без исключения наши действия. Защита твоих мыслей недостаточна. Я их читаю. Что говорить тогда о средствах, которые будут предприниматься для чтения наших мыслей дальше? Об этом ты не подумал?»