Стоило Софи убедиться, что амбар пуст, как она тут же отправила в него Деми. Под накрапывающим дождём ей пришлось оставить их велосипеды под той стеной, где нависало единственное окно второго этажа. К тому моменту число Безумных лишь увеличилось, но не продвинулось ни на шаг. И даже так Софи было видно то, как неестественно изгибались их тела. Оставалось лишь надеяться на то, что все они были слепы.

Смахивая дождь с кофты, Софи прошла внутрь и закрыла вход на хлипкий засов, от которого все её пальцы покрылись пятнами пыльной ржавчины. Прогремел первый гром; землю раскололи несколько молний, острых, как языки Кали. Обыскав всю темноту, Софи не нашла ничего, что можно было бы разбить на пороге, но оно и не было нужно после того, как Деми нашёл старую деревянную лестницу. Его ноги тряслись, а прикрытое тенью лицо никак не давало понять, с чем то было связано – с напавшим на его душу страхом перед Безумными или тем, что после дороги ноги отказывались держать тело. Но после того, как Деми наконец поднялся на небольшой навес под потолком, Софи стало ясно, что ему ещё никогда не приходилось взбираться по приставной лестнице. Если бы это было не так, то она преодолела бы тот же путь втрое быстрей.

– Передохнём пару часов, а дальше разберёмся, – в полголоса сказала Софи, почти не опасаясь того, что её могут услышать. Раскаты грома заглушали все возможные звуки.

– Не думаю, что мне этого хватит, – совсем слабо проговорил Деми и почти опустился на хрустящее под их ногами сено, как сквозь черноту ночного амбара заметил то, что одним верным движением она скинула лестницу вниз. – Ты зачем это? – в его голосе не было упрёка или возмущения. Скорее, он не хотел верить в то, что его единственное предположение будет верно.

– С той стороны идут больные. – Софи взглянула вниз. Прогнившие ступени раскололись на две части и рассыпались в щепки. – Ты ещё не пользовался такой лестницей? – она спрашивала, но ей уже был очевиден его ответ. Деми отрицательно мотнул головой.

«Ну конечно. Перед ним наверняка всегда расстилали ковровую дорожку».

– Ты хоть что-то в этой жизни умеешь? – сорвалось с её языка тогда, когда Деми всё же попытался отдохнуть на холодном бревенчатом полу. Он тут же замер, и его глаза метнулись к чужому плечу, что он перевязывал трижды в день. – Кроме зализывания своих и чужих ран, – добавила Софи. В этот раз она не могла удержать своего раздражения.

Всё в нём её задевало. И то, что он легко поддавался на уговоры поступать так, как она считает нужным, и то, с каким рвением следовал всем тем планам, в которых ему всегда отводилось второе место. Со слишком явной уверенностью он следовал за ней и недостаточно часто противопоставлял её мнение своему. Будто Деми знал, что, повинуясь каждому слову Софи, поступает правильно. Словно привык действовать по чужой указке.

«Идёт за мной быстрее тени. Всё это глупо и бессмысленно, ведь он здесь только потому, что мне нужно, чтобы рядом был хоть какой-то человек. Но он лишь иллюзия. Жалкое подобие тех людей, которых я знала».

– К чему весь этот разговор? – произнёс Деми таким тоном, что Софи поняла, как сильно его задела. Куда больнее, чем тот удар по бедру. Именно это в нём и привлекло её внимание. Он должен был сбить Деми с ног и повалить его на землю; разоблачить все его слабости и в очередной раз доказать, что она поступает правильно. Но тогда именно Деми, а не Софи, спас их.

– Может быть, пытаюсь лучше в тебе разобраться. – Софи села напротив него и руками упёрлась в согнутые у пола колени. – Хочу знать о твоих достоинствах. О тех, что ты ещё не успел мне раскрыть.