Оппонентам моим такой поворот был так неожидан, что они сразу не нашлись, что ответить. Конфликт идеологий был на время исчерпан.

Но как мы ни старались со своими ремонтными работами, время было неумолимо и делало своё дело. Деревянное здание потихоньку ветшало и пришло-таки в негодное состояние. Ничего не оставалось делать, как разобрать его. Предварительно мы сняли с нашего родного храма все размеры, подвергли всё сооружение снаружи и изнутри тщательной фотосъёмке с тем, чтобы возродить мечеть в первоначальном виде, только в каменном исполнении. Зачинателем этого дела был мой младший брат. По профессии строитель, по должности – прораб. Вопросы финансирования, поиска спонсоров, я взял на себя, помогли, конечно, и односельчане-предприниматели, и кто как мог.

Сегодня мечеть нашей деревни со своим стройным красавцем-минаретом виднеется за десятки километров. Каждый раз, возвращаясь в родительский дом и выходя из лесу, я первым делом бросаю взгляд на белеющий вдали минарет моей мечети, точно это какой-то путеводный и спасительный маяк моей жизни. Без этой мечети я не представляю себе родной деревни, я и сам себя не представляю на земле без неё.

И сегодня перед глазами стоят леса, поля, окрестные деревни, небеса, полные белых облаков, весь мир, который я впервые увидел с высоты минарета нашей мечети. И сегодня звучат в моих ушах слова матери: «Поднимешься на минарет, станешь ближе к Аллаху».

Несколько лет кряду покрутив велосипедные колёса, захотелось мне сесть за руль мотоцикла. Когда я учился в шестом классе, один из братьев матери Раиф-абый приехал домой на купленном с рук мотоцикле. Одноместный, с металлическим не то багажником, не то всё-таки сиденьем сзади, мотоцикл этот односельчане почему-то прозвали «козлом». Предыдущий хозяин порядочно заездил его по бездорожью, ладно, что Раиф-абый был человеком, что называется, с золотыми руками – и часы ремонтировал, и дома строил, и в кузне металлические изделия мастерил, даже гармошки ладил, вот теперь и мотоциклом занялся. Я всю дорогу крутился возле него – то гаечный ключ подам, то отвёртку, когда он ремонтировал своего стального друга, а ремонтировал он больше, чем катался.

За «помощь» мою Раиф-абый сажал меня на заднее сидение или на бак и катал по улицам деревни. А у меня была мечта – получить разрешение самому сесть за руль. Разрешения всё не было и не было. А ведь мальчишке казалось: что особенного водить мотоцикл, когда уже который год гонял на велосипеде с ветерком!

Однажды Раиф-абый ушёл в соседнюю деревню на шабашку – строить дом, а «козла» своего оставил во дворе. Я зашёл к дедушке, где жил Раиф-абый, уже в который раз, а мотоцикл как стоял, так и стоит себе спокойно, будто дожидаясь меня. Ходил-ходил вокруг кругами, и терпению моему пришёл конец. Я оседлал механического скакуна, взялся за руль, стал ломать рычажок кик-стартера – «козёл» не заводился. Тогда я вывел его за ворота на дорогу и принялся по наклонной толкать. Когда мотоцикл зачихал и вдруг издал живой рык, обдав меня выхлопным газом, я вскочил в седло и поехал, поднимая за собой густую стену пыли. Исколесив немало просёлочной дороги, я решил прокатиться по улицам деревни, чтобы видели меня деревенские девчонки и мальчишки. Когда приблизился к мосту через пруд, испугался – навстречу топала лошадь, запряжённая в телегу и преградившая путь на мост. Что делать? Позабыв про тормоза, я повернул руль в сторону, и мотоцикл вместе с седоком полетел в воду.

Сельчане мотоцикл спасли – достали из пруда баграми. Меня спасать не надо было, я ещё на отмели спрыгнул с непослушного скакуна.