– Ты же слышал об этом? Мутанты из…

– Да-да… Я слышал. Спасибо, что сказал. Когда следующий забег? – Я коснулся его плеча, извиняясь за то, что перебил, – времени и так было мало. Уважение к нему росло у меня с каждой минутой. Хоть Айзек и не был близко знаком с Марком и беспокойство о нем, скорее всего, возникло из-за Риты, но все же – доверился.

– В следующую ночь, со среды на четверг. – Он отвел глаза с таким виноватым видом, будто сам организовал эти гонки.

Никогда не понимал, почему он воспринимает все так близко к сердцу. Я всегда списывал это на тех девчонок, что доводили его в детском доме.

– Возвращайся домой. С этим я разберусь.

Мажоры из пятого корпуса, сынки членов правительства и просто очень влиятельных людей, страдающие от скуки, не знающие, какой еще гнусностью развлечь себя, организовали отличную, по их мнению, забаву. Зная о комендантском часе в некоторых районах менее благополучных куполов и о собаках, призванных искоренить преступность, они начали устраивать в это время забеги по ночным улицам, привлекая к участию всех желающих, кто нуждался в деньгах. И вполне ожидаемо этим способом заработка заинтересовались мутанты – выпускники детских домов, жившие как раз в одном из таких районов. В их возрасте легко было рисковать жизнью ради азарта и адреналина. Немалые деньги, доставшиеся победителю таких «гонок», могли заставить забыть об осторожности даже самых рассудительных. Но мне ли их осуждать?

Более быстрые и выносливые, чем люди, мутанты вполне могли потягаться с собаками. Что не могло не радовать организаторов, старающихся исключить участие людей, ибо в одном из первых забегов мальчишку лет шестнадцати, не мутанта – человека – собаки догнали и растерзали. Расследование приостановили, когда стало известно, дети каких влиятельных людей замешаны в этом, но всю «золотую молодежь» негласно предупредили, что если подобное повторится – наказания не избежит никто. Поэтому состязания людей были перенесены на дневное время и постепенно стали совсем безобидными, и только самых отъявленных и уверенных в себе победителей допускали к ночным смертельно опасным гонкам. Эти игры снимались на видео десятками телефонов и камер и транслировались в определенных кругах на все сектора.

Но как Марку удалось пройти отбор? Подкупил кого‐то? Или для статистики была нужна еще одна жертва? Да, в этом случае Марк отлично подходил на эту роль. Конечно, эти мысли еще не одну ночь будут мешать мне спать… но сейчас предстояло разобраться с проблемой другого рода.

Я закурил электронную сигарету с успокаивающим препаратом внутри, вслушиваясь в вой дворовых собак, и смог даже уловить, как закрываются, одни за другими, деревянные ставни, создавая зловещую мелодию ночи. Скоро должны были включить дождь, и я невольно поморщился, вспомнив, что его вода уже давно стала пахнуть какой‐то гнилью. Натянув капюшон на голову и нацепив маску, на которой светилась фосфорная коварная улыбка, я выудил из тайника в фундаменте нашего дома припрятанную там биту и, уверенный в необходимости своего дела, отправился в путь.

Каждый год одиннадцатого ноября, в день своего рождения, я получал посылку от неизвестного отправителя. Когда мне исполнилось восемнадцать, к посылке прилагалось письмо: «Эта коробка должна быть у тебя ровно в девять. В четыре часа дня я буду ждать тебя в кафе «О’пончик». Не опаздывай».

– И ты пойдешь? – Рише опустила голову на мое плечо, с интересом поглядывая на письмо.

– Нет, на кой черт? Это может быть ловушкой, да и вообще… опасно.

– А если это кто‐то из твоих родственников? – Она опустилась обратно на кровать, разглядывая трещину в потолке.