Сложив винтовку, они вдвоем быстро спустились со скалы. Сальвадор ждал их, но лодку, помещавшуюся в коробку размером с сигаретную пачку, еще не раскладывал. Они надеялись так же скрытно отплыть за пределы периметра и уже после сесть в нее. Но стоило трем призракам отдалиться от берега, как раздался истошный крик.

А через пару секунд зазвучала сирена тревоги, затем началось мельтешение прожекторов, один из которых захватил их в свой световой круг.

С берега донеслись крики. Раздался лязг открываемых где-то ворот, рев старых, но мощных бензиновых моторов.

– В лодку!

После нажатия кнопки посудина была приведена в рабочее состояние за пару секунд, и тут же партизаны запрыгнули в нее. Заработал мотор-водомет, и они быстро понеслись прочь от берега.

Два мультикоптера, стрекоча винтами, полетели вслед за ними, но упали в воду, пораженные из электромагнитной винтовки, успев выпустить несколько пуль наугад по ряби на воде. Особым шиком было бы забрать «птичек» с собой, но уже отчаливал от личной пристани пулеметный катер, куда втиснулись человек пять автоматчиков в черном. К счастью, партизаны успели оторваться и резко сбавили ход, закачавшись на воде. Прикрытая сверху тремя невидимыми людьми, сама невесомая посудина стала почти неразличима.

Японский катер на воздушной подушке прошел мимо, но ни пулеметчик за ручной турелью, ни стрелки на палубе не заметили троих диверсантов. Лишь бестолково шарили лучи прожекторов. Экипажу повезло, потому что Рихтер уже приготовил автомат, а его спутники – гранаты, так как от их «пушек» на такой дистанции было мало толку. Пусть и с сомнительными шансами, но они втроем могли открыть огонь первыми. И тогда сирот для будущих приютов стало бы чуть больше.

Вскоре ховеркрафт исчез вдали, и они снова поплыли с максимальной скоростью, избегая освещенных зон.

Две трети работы было сделано. Оставалось лишь добраться до берега и затеряться.

Конечно, проще было бы убить судью из СВД, которую «ребелы» очень уважали, как и все изделия советского и российского военпрома, за простоту и ремонтопригодность. У повстанцев, которые пришли из мест, где легко найти только грязь и песок, но трудно найти мощную «зарядку», был в основном огнестрел, а не энергетические пушки. Еще лучше было бы замочить мерзавца на входе в здание суда. Но вокруг местного Дворца правосудия (новодел «под старину») было не так много высоких зданий, и все они хорошо охранялись, а риск попасться был бы куда выше, чем при недавнем уничтожении полицейского начальника.

И наверняка Ортега попутно решил еще раз проверить чужака, бывшего врага, в деле. Хотя вряд ли он хотел, чтобы они провалились и их задержали. А они облажались и в шаге от безопасного места попали как кур во щи. Есть такое русское выражение.

Щи… или «Schtschi». Максим помнил вкус этого супа с детства, хотя он ему и не нравился. Бабушка всегда готовила сама, говоря, что даже в так называемых русских ресторанах этот суп дерьмовый, с какой-нибудь брокколи вместо нормальной кислой капусты. А в консервах и полуфабрикатах, мол, еще дерьмовее. Вся немецкая ветвь их семьи, помешанная на здоровом питании, говорила, что в любом виде этот суп вредный, в нем свободные радикалы и вредное для организма красное мясо. Но Grossmutter все равно умудрялась пичкать им внука, попутно рассказывая про пионерию и Красную армию. А еще включала аудиокниги Егора Гайдара про героев-партизан.

Стоит ли говорить, что его родители взглядов бабушки не разделяли. Знали бы они, что сын станет как раз таким радикалом. И что мяса у него на пути будет с избытком, причем именно красного.