– А чем мы рискуем?

– Глупый вопрос, Моть. Всем.

– Например?

– Например, ты понятия не имеешь, кто находится в подвале. Этого достаточно?

Мотька пожал плечами и ничего не ответил. И вдруг Тоська оттолкнула меня и начала спускаться.

– Стой!

– Не ори ты, – шикнула Тоська, пытаясь вытащить из замка ключ.

– Тось, что ты делаешь?

– Сам не видишь?

– Зачем тебе ключ?

Когда ключ оказался у Тоськи в руках, она поднялась наверх и зачастила:

– Мы обязаны побывать в подвале. Я уверена, там что-то случилось. И знаете, – она отвела нас в сторону и заговорила едва слышно: – Мы можем ошибаться.

– По поводу?

– А если мужик не жертва, а преступник? Вдруг между ним и неизвестным нам человеком завязалась потасовка, и он его… прикончил. Сам во время драки получил повреждение, потому и смыться торопился, не подумав закрыть дверь.

– В словах Тоськи есть резон, – согласился Мотька.

– Это всего лишь предположение, – возразил Ярик.

– Короче, вы как хотите, а я сейчас смотаюсь в мастерскую. Она в двух шагах отсюда, надо сделать дубликат ключа. Он нам еще пригодится.

Тоська умчалась, оставив нас в замешательстве.

– Я уже пожалел, что пришел сюда, – сказал Ярик.

– Даешь задний ход?

– Чего мы добиваемся? Выходные дни, снега на улице – завались, наконец-то пришла настоящая зима. А мы делаем дубликаты ключей, торчим у подвалов…

– Ему может понадобиться помощь, – перебил я Ярика.

– Кому?

– Тому человеку, который остался в подвале.

– Гарик, да с чего ты взял, что там кто-то есть?

– Либо есть, либо нет. Третьего не дано. Проверим. Моть, рискнем?

Мотька посмотрел на Ярика, вздохнул и положил на снег коньки.

– Спускаемся.

– Ярик, оставляем тебе коньки и клюшки. Посторожи.

Ярик не стал нас ни в чем разубеждать. Спокойно взяв наши вещи, он отошел к забору и присел на узкий выступ.

Мы с Мотькой спустились вниз и шагнули в темноту подвала. Сразу включили фонарики, осмотрелись. В помещении находилось три дверных проема. Мне на ум моментально пришел отрывок из стихотворения Чуковского.

«Вдруг из маминой из спальни,

Кривоногий и хромой,

Выбегает умывальник

И качает головой…»

Я, конечно, не рассчитывал, что из какого-нибудь проема выскочит кривоногий умывальник, но должен признаться, ощущения были схожи с теми, что я испытывал, услышав впервые стих «Мойдодыр». Лет мне было столько же, сколько сейчас Вере, и я здорово перетрусил, когда мама (а она всегда читала стихи с выражением) дошла до этого жуткого момента про кривоногого и хромого.

С фантазией у меня всегда был порядок, поэтому я сразу представил оживший умывальник с огромной головой. Несколько дней в ванную комнату заходить боялся, всё мерещилось, включу воду, а у раковины вырастет голова и начнет на меня орать.

Вот и сейчас я стоял в дверях, щурил глаза, и был готов в любой момент рвануть на улицу.

– Подвал большой, – сказал Мотька. – Предлагаю сначала свернуть налево.

– А чем здесь пахнет? Ты чувствуешь?

– Какой-то кислятиной.

– Тошнотворный запах. У тебя жвачка есть?

– Не-а, – Мотька сунул руку в карман. – В другой куртке осталась.

– А моя жвачка в рюкзаке.

– Гарик, осторожно, на полу стекло.

– Вижу.

– Ты обратил внимание, что в самом подвале нет следов крови.

– Они есть, просто мы их не видим. Темно же.

– Да нет, – возразил Мотька. – Я направлял свет на пол.

– На черном полу трудно увидеть пятна крови.

– Не веришь? Давай вернемся и посмотрим еще раз.

Мы вернулись. Я придирчиво осматривал пол, Мотька переступил порог и стал светить на ступеньки.

– Гарик, кровь только на лестнице.

– Хм, ты прав, здесь чисто.

Тоська нарисовалась наверху настолько неожиданно, что Мотька выронил телефон.