– Ты не представляешь, насколько я сейчас сдерживаюсь.

– Тогда, когда мы прибудем на место, дождись, что дверь тебе откроют и подадут руку.

Мы всю дорогу провели в молчании, глядя каждый в своё окно. Вечерний город погрузился в темноту, освещаемый тёплым светом. Людей на улицах не стало меньше, наоборот, с уходом солнца заполнились летние террасы. Рим с его праздной толпой помог немного успокоить клокотавшее во мне недовольство и, когда машина подъехала к монументальному зданию с бесчисленными арками, негодование сошло на нет. Я ожидала, что нас встретят огни рамп и вспышки от фотоаппаратов, учитывая масштаб вечера, но было довольно тихо. По периметру здания сновала охрана, которая не подпускала никого лишнего ближе пятидесяти метров.

Все окна дворца горели приятным светом и изнутри доносилась инструментальная музыка. Дорогие машины подъезжали к парадному входу, а из них один за другим выходили нарядно одетые гости. Мужчины в смокингах, а дамы в роскошных платьях и не менее заметных украшениях, что и у меня.

Я дождалась, когда мне откроют дверь и помогут выйти наружу. Максим терпеливо подставил свой локоть и повёл меня внутрь.

– Здесь нет прессы, – заметила я, чувствуя, как возвращается мандраж.

– Устранена. Не все любят светиться в таблоидах.

– Прямо как ты?

– Прямо как я.

Зал внутри был отделан мрамором. Высокие потолки с арочными окнами, столы с напитками и закусками перемежались со статуями современных скульпторов и гигантскими композициями из живых цветов, чьи ароматы окутывали и кружили голову. Впереди я заметила большой зал, откуда текла приятная музыка. На сцене играл небольшой струнный оркестр, а по центру расставили столы для гостей, некоторые из которых уже рассаживались на свои места. Запрокинув голову, я оглядывала помещение, чувствуя себя ничтожной песчинкой.

– Buona sera, mio caro!* – статная блондинка средних лет, одетая в платье благородного цвета бордо, улыбаясь подошла к нам и протянула руку Максиму, которую он с готовностью пожал.

– Buona sera, – Эккерт едва заметно улыбнулся и перешёл на английский. – Мила, это Сара Блант, она управляет моим благотворительным фондом и помогла организовать сегодняшний вечер.

– Очень приятно, – я слегка кивнула.

– Мне тоже, – улыбка блондинки была вовсе не искренней, а взгляд оценивающим, пробивающим до самого нутра, от чего я почувствовала себя неуютно. – Мила? Какое необычное имя. Откуда вы?

Я невольно взглянула на Максима, и он едва заметно кивнул, будто давая разрешение.

– Из России.

– Так вы с господином Эккертом из одних мест. Ты не говорил, что снова был на родине. Ещё и умудрился привезти настоящее украшение сегодняшнего вечера.

Я почувствовала, что краснею. Услышать такой комплимент из уст женщины было неожиданно, но приятно. Особенно, если учесть, что от Максима я получила только сухое «достойно».

– Дорогой, кое-кто уже интересовался тобой, – Сара кивнула в сторону кучки мужчин. – Думаю, я могу пока развлечь твою спутницу.

Она подмигнула мне и взяла под руку, уводя от Эккерта. По пути мы взяли пару бокалов с шампанским, и Сара увлечённо стала рассказывать о произведениях искусства, заполнивших этот дворец. Мы перемещались из зала в зал среди других гостей, любовавшихся выставленными экспонатами, ненадолго останавливаясь у какой-нибудь аляповатой картины или античной статуи. Я расспросила её, откуда ей столько известно о живописи и скульптуре, и оказалось, что большинство из них она приобрела сама.

– Хозяева этих вещей любезно передали мне их на время, чтобы можно было составить небольшую выставку. Конечно, большинство из них принадлежат итальянскому государству, но для полноты картины я упросила своих друзей ненадолго одолжить свои любимые игрушки.