И вот сейчас, во сне, пропавший Колька назвал его студентом. На возражение Мишки, что он не студент, а водила скорой, тот усмехнулся и сказал:

– Будешь студентом. Очень скоро. И кино будешь снимать.

Потом Колька подбросил пачку денег вверх, захохотал мерзко и исчез, а вместо него появилась неизвестно откуда Эльза, стала ползать на коленках, собирать купюры и складывать их в тряпичную авоську, приговаривая:

– Это Мишеньке на учёбу, Мишеньке…

Она собрала все деньги и протянула сумку Мишке:

– На. Тебе. Бери.

Мишка протянул руки ей навстречу и тут же упёрся во что-то мягкое и тёплое, будто в чьё-то тело. Тело это, как преграда, не давало дотянуться до заветной сумки. Он сильнее ткнул руками в эту преграду и услышал, чуть сдавленный, женский смешок. Совсем рядом.

Он резко открыл глаза. В голове ещё звучал этот странный смешок, а мозг постепенно возвращался из мира грёз в реальность.

Он лежал на диване, вытянув вперёд руки, делая ими непонятные движения, пытаясь ухватить невидимую сумку с деньгами. Вместо сумки в свете луны, проникающем через окно, он увидел, что рядом с ним на диване кто-то лежит. Одеяло было откинуто, а этот кто-то оказался… женщиной. Полностью обнажённой. Лунный свет загадочно струился по изгибам её красивого тела. Округлые бёдра, длинные стройные ноги, небольшая грудь, волосы, чуть прикрывавшие плечи и спадающие светлыми прядями на подушку…

Мишка ошалело смотрел на неизвестно откуда взявшуюся рядом с ним дамочку и не мог произнести ни слова. Единственное, что приходило ему сейчас на ум, что это продолжение сна. Потому что явью такого просто быть не могло!

Женщина медленно повернулась на бок, лицом к Михаилу. Он вздрогнул, одёрнул руки, вытянутые вперёд, будто обжёгшись, и вжался спиной в стену.

Это была Эльза. Сомнений не было. Она чуть улыбнулась, в лунном свете сверкнули её ровные белые зубы, и сказала чуть слышно:

– Привет.

А потом, так же тихо спросила:

– Я тебе нравлюсь ведь? Да?

Михаил, не помня себя от страха, завопил во всё горло – а-а-а! Вскочил и опрометью бросился к двери. Дверь оказалась незапертой. Он забыл закрыть её за Федором. В одних трусах он выбежал на двор и бросился бежать, куда глаза глядят.

Промчавшись по главной улице деревни, исколов босые ноги о гравий, насыпанный на дороге, он остановился. Сердце его бешено колотилось, готовое вот-вот вырваться из груди. Он, чуть наклонившись вперёд и опершись руками о колени, отдышался, озираясь по сторонам. Не гонится ли за ним Эльза? Но за ним никто не гнался. Улица была пуста. Вокруг не было ни души.

Он поднял голову к чёрному небу, увидел жёлтый круг луны, загадочно светивший холодным манящим светом и, хотел было, в отчаянье завыть на неё по-волчьи.

Коротко протянув – у-у-у, он замолчал, осознавая нелепость своего положения. Один, среди ночи, в трусах, стоит посереди главной улицы деревни и изображает из себя загнанного, испуганного, одинокого волка.

Вдруг два ярких прожектора фар осветили Мишку. По дороге, навстречу ему медленно двигалась, неизвестно откуда взявшаяся в столь позднее время, машина. Он заслонил глаза ладонью и посторонился к канаве.

Машина поравнялась с Мишкой и остановилась. Он разглядел на ней синий проблесковый маячок, и надпись – ППС. Дверь со стороны, где он стоял, открылась, и оттуда вышел местный участковый, Антон Сергеевич. Мишка узнал его по высокой фигуре и лысой голове, которая сейчас, при лунном свете, выглядела очень необычно, как у пришельца с другой планеты. Не хватало только больших раскосых глаз и пружинных антеннок.

Он подошёл к Мишке, смерил его удивлённым взглядом и спросил: