Как долго мы должны были дрейфовать на якоре теперь полностью зависело от того, сколько продлится шторм. Мы к тому времени уже чертовски устали от борьбы с волнами и непрерывной работы помпой, вёдрами и котелками. Чтобы было рулевому удобнее работать с румпелем, мы с Даненхауэром освободили наши места на корме. Я разделил людей на две вахты, приказав Коулу и Бартлетту присматривать за передней частью лодки, а Личу, Уилсону и Мэнсону регулярно по два часа дежурить на руле. Остальным велел лечь на сиденья и хорошо отдохнуть. Заснуть было вряд ли возможно, но было большим облегчением хотя бы размять и согреть наши затёкшие и замёрзшие конечности. Брезенты по бортам были ненадёжной защитой, брызги от них летели с обоих бортов. Время от времени раздавалось: «Быстро, быстро, волна идёт!» и мы, ослабевшие от голода и жажды (у нас не осталось воды), снова принимались вычерпывать воду из нашего судёнышка, прежде чем нас накроет и окончательно потопит следующая волна. А в промежутках – колючие ледяные брызги. Так мы провели всю ночь, и к рассвету шторм всё ещё не утих. В аптечке была кварта бренди и бутылка виски, и когда один человек попросил выпить, а другие горячо поддержали его, я достал виски и попросил Бартлетта разделить её поровну между десятью мужчинами; мне самому пить не хотелось, и я даже огорчился, что кому-то это так необходимо. В распределении напитка Бартлетт слишком либеральничал, так что, к несчастью для себя, остался вместе со мной без глотка.

Рассвет не принёс ничего, кроме ещё бо́льших страданий – теперь мы видели несчастья друг друга. На завтрак я выдал каждому по четверти фунта пеммикана – столько же, сколько на ужин накануне. Я не смог съесть свою порцию, даже такую маленькую, и вернул её в общий котёл. С этого дня я посадил людей на половину рациона, который они получали до того, как мы потеряли друг друга, то есть на три четверти фунта пеммикана вместо полутора фунтов, надеясь, что благодаря этому нашего четырёх или пятидневного запаса хватит на вдвое дольше, и в этом я преуспел. Во все ёмкости, которые мы наполнили снегом, попала солёная вода, в то время как на других лодках имелись бочонки на пять и десять галлонов. Тот, что принадлежал вельботу, был, как вы помните, оставлен среди обломков «Жаннетты». Все жаловались на жажду, но я не испытывал особой потребности в питье до того момента, когда мы достигли речной воды. Я постоянно жевал кусочек дерева, который вызывал слюноотделение, а потел я мало, как, впрочем, и мои товарищи. Опять же, на протяжении всего моего пребывания в Арктике я привык обходиться без воды; я уверен, что помимо нашей обычной чашки чая или кофе во время утренней и вечерней трапезы и небольшой порции чёрного кофе в полдень, я не выпил за всё время экспедиции и трёх пинт воды[30]. Это избавило меня от многих страданий, которые испытывали другие; я замечал, как некоторые, думая, что их никто не видит, пили из луж и ели солоноватый снег, который Делонг запретил им даже пробовать.

По мере того как день клонился к вечеру, ветер сменился и несколько стих, но волнение увеличилось. Тяжело нагруженная лодка осела ещё глубже, и вода при килевой качке поступала теперь через бак и корму. Тем не менее мы терпеливо продолжали свою работу, а бедный Инигин уселся прямо на дно лодки и принялся яростно вычерпывать воду. Вообще, он и наш кок Чарли Тонг Синг были нашим самым лучшим водоотливным средством. Около трёх-четырёх часов пополудни облака начали рассеиваться, кое-где проглядывало голубое небо, всё говорило о том, что шторм исчерпал свою силу. В это время года солнце находилось над горизонтом ровно двенадцать часов, и мы без труда определяли наш курс по моим старым часам. Солнце вставало в шесть утра, в полдень было точно на юге, а в шесть вечера садилось. Поэтому я мог проверять часы два раза в день, кроме ещё одной проверки в полдень по нашему компасу, который был точнее, чем обычный судовой компас, так как имел призматический прицел. Но он был слишком точно подогнан к корпусу, и от просочившейся морской воды его лимб перестал поворачиваться; так что мы решили, что лучше ориентироваться по солнцу и луне.