Но Сёмка, подставив ногу, задержал её.
– Бабушка пришла? Давай двадцать копеек!
Он вынул из кармана уже раскрытый Петин ножичек, выдернул из головы два волоска, положил их на лезвие и дунул. Волоски разлетелись на две части.
День птиц
Витя и Женя, один белобрысый, худощавый, со вздёрнутым носом, другой низенький, с круглым лицом и торчащими из-под ушанки чёрными вихрами, деловито засунув руки в карманы, быстро шли по улице.
– Какую возьмём? – спрашивал Женя, перескакивая через лужи. – Ту, что в углу висит, или пониже, на полке?
– Любую можно. Всё равно выпускать будем, – отвечал Витя. – Купим и при всех выпустим. Вот позавидуют!
– Ага! А то, подумаешь, Мишка скворешней расхвастался! – соглашался Женя. – Только знаешь что? Давай возьмём, которая поёт. Может, она и в классе под партой чирикнет. Вот смеху будет!
– Хорошо бы такую! – улыбнулся Витя. – Но она, наверно, дороже. А у нас и так денег мало.
Воздух был ещё холодным, но мартовские солнечные лучи, скользя по ослепительно-белым сугробам, уже выжимали из них мутные ручейки, которые, журча, текли по обочинам тротуаров. С массивных сосулек ветер сдувал кристальные капли, на лету разбивал их в водяную пыльцу и кидал в лицо. Стучали сучьями голые деревья, но серебристый безудержный щебет уже слетал с каждой ветки.
– Эх, воробьи-и!.. – мечтательно вздохнул Женя, ласково сощурив глаза.
Витя тоже хотел сказать о чём-то хорошем, но вдруг кто-то тронул его за плечо:
– Друзья, а ну-ка подождите минутку!
У дверей высокого серого дома, опираясь на палку, стоял мужчина в синем пиджаке, и носки его чёрных ботинок как-то странно торчали вверх. На правом борту пиджака у него была нашита одна жёлтая полоска. Голубые глаза его, сощуренные от солнца, хитро улыбались.
– Куда путь держите? – спросил он.
Витя насторожённо шмыгнул носом.
– По делам…
Женя поспешно отскочил в сторону.
– Да что вы испугались? – Мужчина вынул из кармана три рубля. – По делам идёте? Вот и хорошо! Заодно и мне поможете.
Зелёная бумажка хрустнула в пальцах.
– Здесь за углом магазин – два шага пройти. Если не трудно, возьмите папирос. Там продавщица – тётя Даша, она вам для меня отпустит. Скажете, дядя Серёжа прислал. А я вас здесь подожду…
Ребята вопросительно переглянулись, а потом Витя взял деньги и осведомился:
– А каких вам купить?
– «Беломору» бы лучше, конечно, но берите, какие будут, – сказал мужчина и, почему-то взглянув на свои ботинки, словно они были ему помехой, с сожалением добавил: – Я бы сам сходил, да больно скользко…
Переулок ребята пробежали быстро, а когда завернули за угол и вышли на оживлённую улицу, Витя перешёл на шаг и, оглянувшись – не идёт ли кто за ними? – сказал:
– Он, наверно, того… – Витя постучал пальцем по лбу. – Перепугался я.
– А я не испугался, – соврал Женя, – только смешно! Он ненормальный какой-то: дал трояк и не побоялся, что убежим.
Магазин действительно был в двух шагах. Ребята тщательно осмотрели прилавок. Женя даже зачем-то заглянул в зазор между стёклами.
– Нету папирос…
– Пусто! – подтвердил Витя.
У прилавка стояла какая-то женщина с кошёлкой в руках.
– А вы что тут?! – накинулась она.
– Да мы не себе. Дядька попросил.
– А сам, что ль, прийти не смог?
– Значит, не смог.
– Продавщица на склад пошла, – уже миролюбивее сказала она. – Я вот тоже её жду.
– Пойдём на улице постоим, – предложил Витя, – там лучше: солнце.
Они вышли и облокотились на толстую никелированную трубу, ограждающую высокое зеркальное окно магазина. Стояли минут пять. Потом Женя снова заглянул в магазин и вышел оттуда:
– Не пришла ещё. Вот скука ждать! А что, если нам на птиц пока посмотреть? Может, выберем…