– Нас это не интересует, – сказал холодно Бабка. – Вам было сказано заключать сделку на тринадцатое, а вы нарушили договор. Возможно, другие люди проиграли из-за вас больше.

– Вы не понимаете, о чем говорите, – огрызнулся банкир и открыл окно. – Михаил! Принеси кофе, пожалуйста.

– Сколько? – крикнул, не подходя охранник автостоянки Михаил.

– Три.

– Мне двойной.

– И мне тоже.

Михаил быстро принес три чашки кофе и ушел в свою будку. Он вынул сотовый телефон и набрал номер.

– Да, здесь, – сказал Миша и быстро убрал телефон.

Отхлебнув маленький глоточек, Серов тоже набрал номер. Он поставил на панель чашку и взял из пепельницы дымящуюся сигару.

– Ну что? – спросил грустно Бабка.

Александр Демьянович не ответил. Он услышал в трубке:

– Двадцать пять на бригантине.

– Что? – не понял банкир. – Ах, да! – Тут он вспомнил: На Бригантине – это был пароль маклера.

Серов сложил крышечку телефона, убрал антенну и сказал:

– Через пять минут надо позвонить еще раз.

– Зачем?

– Необходимо подтверждение, – Александр Демьянович взял чашку с дымящимся кофе и сделал еще глоток, получившийся слишком большим. – О, черт, я обжегся!

– Ты даже не знаешь, как ты обжегся, – сказал мрачно Клык. Он тоже держал в руке чашку кофе и ждал, когда он остынет.

– Как жаль, что девяносто процентов надо отдавать этим идиотам, – подумал банкир, – это ведь сто двенадцать с половиной миллионов долларов! Ни за что.

Он опять набрал номер телефона своего агента на гонконгской бирже. Рука его потянулась к чашке кофе, потом опустилась вниз к дымящейся сигаре, потом опять поползла вверх и остановилась в нерешительности между ними.

– Двадцать пять, на бригантине, – услышал банкир опять.

– Рипит ит, плиз, – быстро проговорил банкир.

– Двадцать пять, на бригантине.

Серов убрал телефон в грудовой карман темно-желтого пиджака, а Бабка в это время подал ему через плечо черную папку.

– Что это еще? – спросил банкир.

– Это ваше отречение, – сказал Бабка.

– Если вы хотите, что мы убили вас сразу, подпишите все бумаги, – сказал Клык.

– А что это за бумаги?

– Отречение от акций, которые вы только что купили.

– Глупцы! Просто так это невозможно. Это вам не сто тысяч долларов.

– Не твоя забота. Подписывай, что отказываешься от всего. Здесь все бумаги подготовлены. Посмотри, – Бабка зажег спичку, чтобы раскурить окурок сигары.

– Да подожди, – сказал Клык, – может дядя помучится хочет? Пусть выбирает.

Банкир бездумно перелистал бумаги.

– Делайте, что вам говорят, и мы устроим вам самоубийство.

– Мы можем даже дать вам пистолет, и вы на самом деле совершите самоубийство.

– Спасибо, – сказал банкир и сделал большой глоток уже остывшего кофе. – Не выбрасывайте сигары. Возьмите их себе.

– Вы, кажется, рекомендовали нам Приму, сударь, – сказал Клык. – И вы думаете…

Александр Демьянович повернул голову и в окно своего блейзера увидел, что к машине быстро идут четверо.

Клык открыл дверь, выпрыгнул и побежал. За ним выпрыгнул Бабка и кинулся к своей машине, стоящей рядом. Он открыл дверь, присел и дернул автомат, лежащий под сиденьем водителя. Но ремень за что-то задел. Бабка дернул еще пару раз и оглянулся. Четверо были уже совсем близко. Он побежал. Тяжелый бронежилет мешал. Одни из преследователей остановился, откинул полу длинного пальто и поднял помповое ружье, Бабка оглянулся. Первый же выстрел снес ему полбашки.

– Ваня, – сказал один из четверки, – второй уходит.

Ваня вынул из кобуры под мышкой пистолет с оптическим прицелом и положил ствол на левую руку. Раздался звонкий щелчок, кровь брызнула вверх, голова разлетелась, и Клык, уже почти добежавший до угла дома, за которым можно было бы спрятаться, упал.