– Как только я выстрелю, сразу бросай в него гранату, – сказал Грек.

Валентин вынул гранату из кармана. Оставалось тридцать метров. Двадцать. Грек поднял пистолет и выстрелил. Аскет усмехнулся и откинул полу пальто.

– У него автомат! – закричал Грек и, вытянув вперед руку, выстрелил еще два раза. – Бросай гранату!

Короткая очередь пересекла грудь Грека наискосок, от правого плеча до левой ноги. Он прогнулся назад, потом замер и упал вниз лицом. Пистолет отлетел в сторону.

Валентин замер от страха. Но у Аскета заклинило автомат. Он дергал затвор и смотрел на Валентина, который выдернул чеку из гранаты и сделал шаг вперед.

Аскет побежал. Граната взорвалась в воде. Валентин побежал за ним, потом остановился и бросил вторую гранату, которая взорвалась метрах в пяти от споткнувшегося, как раз в этот момент Аскета.

Один лежал, а другой боялся к нему приблизиться и вернулся за пистолетом, валявшимся в траве недалеко от мертвого Грека.

– Где же он? – сказал Валентин, не увидев сразу пистолета. – Должен быть здесь. – Ах, вот он. – Пистолет лежал в трех метрах от стоящего Валентина. Он не успел сделать и шага, как увидел упавшую на пистолет тень. Оба почти одновременно бросились вперед, но никто не смог дотянуться до пистолета. Валентин откатился назад и ударил Аскета носком ботинка в живот. Быстро встал и шагнул к пистолету, но противник, превозмогая боль, схватил его за штаны. Валентин споткнулся и упал. Его пальцы совсем немного не могли добраться до рукоятки ТТ. Аскет подтянулся, снял с шеи автомат и, взяв его за ствол, ударил врага по голове два раза. Потом встал, поднял ТТ и выстрелил в голову Валентина, которую тот так и не поднял.

Целый час пришлось разбираться с машинами. Сначала надо было Мерседесом вытащить свою шоколадную Девятку. Хорошо хоть трос был. Потом убрать Мерседес с дороги, а он завяз и нельзя было сдвинуть его ни туда, ни сюда. Аскет включил заднюю передачу, вылез и стал помогать машине, упираясь в капот. Огромная машина не трогалась с места, а только буксовала. Пришлось поддомкрачивать сначала одно колесо, потом другое и искать щепочки и веточки, чтобы хоть что-нибудь подложить под задние колеса, увязшего на поле голубого Мерседеса. За это время высох трамблер на Девятке и она как миленькая завелась, но мощности не чувствовалось.

Перед выездом на Люберецкую трассу, Аскет остановился, открыл капот и осмотрел провода высокого напряжения.

– Все нормально вроде, – подумал он. Но и по асфальту машина же желала разгоняться.

– Кое-как доехал Аскет до гостиницы в Люберцах. Необходимо было срочно отдать долг десять тысяч долларов. Он постучал в номер.

– Кто?

– Это я, Аскет.

– Заходит! Принес долг?

– Да, Филипп, я принес долг, – сказал Аскет, обращаясь за столом.

– Хорошо, что ты принес сегодня, завтра было бы поздно, – сказал второй. Это был Зураб.

– У вас я ничего не брал.

– А ты не груби, не груби, щенок, – сказал Филипп. – Мы объединились, – он показал на Зураба.

– Ты не обижайся, – сказал Зураб, – просто деньги очень нужны.

– Деньги всем нужны, – протянул Аскет, принимая от Зураба бутылку немецкого пива.

– Послушай, Аскет, – сказал Филипп, – нужны деньги. Срочно. Понимаешь, срочно.

– Сколько?

– Много.

– Так ведь я же отдал вам свой долг.

– Послушай, друг, – сказал Зураб. – Кто-то взял машину…

– Машину? – удивился Аскет.

– Машину денег! Ты понял?

– А я при чем?

– Услышишь что-нибудь – сразу сюда.

– Я не понял, что я должен услышать?

– На еще бутылку пива. Хочешь? – Зураб протянул ему пиво.

– Та же марка? – Аскет посмотрел на этикетку.

– Да какая разница? Немецкое пиво все хорошее, – сказал Зураб. – А узнать ты должен, кто ограбил инкассаторский Мерседес с деньгами.