– Надо закрепить фонарь, а не направлять его то туда, то сюда.

Они привязали фонарь к ограде могилы и продолжили работу.

– Плохо светит, – сказал Сэр, – слишком далеко находится источник света.

– Давай постараемся установить его поближе.

Ни одна палка не лезла в землю рядом с ямой. Тонкие ломались, а толстые нечем было забить.

– Тебе необходимо возить с собой хотя бы топор, – сказал Сэр.

– Хотя бы? – спросил Боб, пытаясь сделать из трех палок треножник. – Ты предлагаешь возить всегда с собой сумку или даже ящик с инструментами?

– Возможно, – сказал Сэр задумчиво.

Боб наконец закрепил фонарь, и они продолжили работу. Но фонарь опять упал.

– Давай по очереди держать фонарь.

– Один держит фонарь, а другой выбрасывает ветки?

– Да.

– Получится очень долго.

– Хорошо, давай попытаемся опять закрепить фонарь.

Постепенно они добились, что фонарь перестал падать.

– Постепенно все налаживается, – сказал Сэр.

– Кропотливая работа приносит хорошие результаты. Знаешь, что, Сэр, нам необходимо построить здесь могилу.

– Что?!

– Мы будем приходить сюда, не вызывая ни у кого подозрений. Внутри, то есть в могиле, мы будем держать свои деньги. Сделаем ограду, памятник и замаскированный вход. Такой люк. Прыг вниз и закрыл его быстро за собой.

– Такая подводная лодка. Только на кладбище.

– Неужели мы не можем выбрать другое место для наших денег?

– Видимо, кладбище притягивает к себе деньги.

– Может быть, потому что кладбище и клад имеют одинаковый смысл?

– Кажется, я чувствую мешок.

Они вытащили наверх один мешок.

– Что там, рубли или баксы?

– Сейчас посмотрим.

– Это были рубли. Они набили, не считая, школьный ранец, опять завязали мешок и сбросили его назад в яму.

– Опять будем забрасывать? – сказал Сэр.

– У тебя есть другие предложения? – Боб отложил ранец в сторону, к велосипеду, и начал вздохнув, забрасывать яму. – Скоро мы сделаем здесь автоматизацию.

– Скоро? – спросил, нагибаясь Сэр. – Посмотрим.

Они купили на имя матери Форд девяносто третьего года. Это был темно-синий грузовой фургон.

Сэр выглядел постарше, поэтому они купили права на него.

Подъехав к рынку запчастей в Балашихе, Боб сказал:

– Ты посиди в машине, я сейчас узнаю, что к чему.

– Послушай, братан, – обратился Боб к толстому парню, продававшему запчасти к Форду, – у тебя любые запчасти есть для такой машины? – Боб кивнул на грузовой Форд толстяка, весь уложенный и увешанный изнутри запчастями.

– А тебе что надо?

– Мне пока ничего не надо. У меня еще почти новый.

– Какого года? – спросил парень, переставляя какие-то запчасти.

– Девяносто третьего.

– Девяносто третьего? Не такой уж новый.

– На нем не ездили почти. Он стоял у лесника. Жена лесника раз в неделю ездила за продуктами в город и всё.

– Ха-ха, толстяк улыбнулся, – все так говорят. – Не понимаю, зачем врать себе и людям?

– Ладно, это ваше дело, думайте, как вам заблагорассудится. Меня, собственно, другое беспокоит.

– Может, я могу помочь?

– Возможно. Мне нужны права.

– Водительские права? Подожди немного, сейчас должен подойти один мужик. Скорее всего, он тебе поможет.

Подошел мужик в кожаной, как у мэра Лужкова фуражке. Он подъехал на новой машине. Это был Опель-омега девяносто восьмого года.

– Что-то у тебя машина слишком чистая? – спросил толстяк, здороваясь с парнем в черной кожаной фуражке.

– Новая.

– Ну не этого же года?

– Этого.

– А зачем ты взял новую? Что, деньги девать некуда? Или досталась по дешевке?

– Наоборот, дороже. Подошелся обмен, вот и взял.

– Бартер?

– Да.

– Мне такие маленькие машины не нравятся, – сказал Боб. – Каждый раз надо двигать сиденье. Или у вас руль поднимается?