– Мне нужна от тебя услуга, дружище Флинт, – Дэйв хлопнул его по плечу и кивнул в направлении «Порт-Ройала».

– Буду рад помочь, господин Дэйв, – старик сунул бутылку в боковой карман великоватого пиджака коричневого цвета – явно с чужого плеча.

– Как думаешь, сможешь вспомнить одно событие, которое потрясло наш славный городок двадцать пять лет назад?

Флинт ответил не сразу и посмотрел на Дэйва с заинтересованностью, сменившей на его морщинистом лице выражение привычного хитроумного заискивания. Не менее полуминуты он молчал, затем сказал:

– Смог бы вспомнить все подобные события, если бы их было больше одного, господин Дэйв.

– Отлично! – Дэйв еще раз хлопнул старика по плечу, поняв, что тот сразу уловил суть. – Иди к «Порт-Ройалу», а я забегу в «Тортугу» за стаканами. Тебе взять поесть что-то, голодный?

– Не стоит беспокоиться, господин Дэйв. Но от бутылочки светлого пива под это дело не откажусь.

Дэйв кивнул и пошел в сторону магазина. Он открывался в одиннадцать, паб же официально начинал работать в два часа дня, но все попытки оградить его летнюю площадку от ранних – как и от поздних – завсегдатаев, остались безуспешны. У входа в «Тортугу» Дэйв заметил полицейскую машину, и показалась она ему той самой, на которой его вчера подвозил Анджей Красовский. Войдя внутрь, Дэйв удостоверился в своей догадке, увидев лейтенанта Красовского со стаканом кофе у кассового стола. По ту его сторону улыбалась София, но при появлении Дэйва улыбка ее сразу потускнела, да и вообще и она, и ее ранний посетитель как-то встрепенулись.

Анджей перехватил свой стакан в левую руку, а правую протянул Дэйву.

– Привет, Уотерс, – как-то уж очень возбужденно сказал он. – Ты чего тут делаешь с утра?

София, напротив, поздоровалась с особой серьезностью, и, стараясь не смотреть на Дэйва, поспешила занять свое внимание какими-то бумагами.

– Привет, ребятки, – ответил им Дэйв, от которого, конечно, не укрылось странное поведение этой парочки, и соответствующие выводы о своем несвоевременном появлении он успел сделать прежде, чем выводы эти стали ему неинтересны. – Захотелось мне бутылку светлого пива в это чудное утро, – ответил он на вопрос Анджея. – Только и всего. А ты?

– Что я? – Анджей попытался сделать вид, что не понял вопроса и вновь нацепил на лицо неуместную улыбку.

– Ты сам, что здесь делаешь? – усмехнулся и Дэйв и достал из холодильника бутылку «Хейнекена».

– А, это, – полицейский на секунду замешкался, потом взглянул на свой стакан и тот как будто подсказал ему самое очевидное оправдание. – Я кофе зашел себе налить. Что-то мы с тобой частенько стали видеться, Дэйв.

– Ага, вот только мне хотелось бы видеть тебя реже, – Дэйв засмеялся и дважды хлопнул бывшего одноклассника по спине. – Я имею в виду, когда ты в форме и при исполнении.

– А, ну да! – поспешил подчеркнуть остроумность замечания Анджей, который тайно мечтал видеть Дэйва хоть каждый день, но только в качестве родственника. – Тут я с тобой полностью согласен.

– София, ты не возражаешь? – и Дэйв прихватил с кофейного автомата несколько одноразовых стаканов.

– Что? – девушка оторвала взгляд от бессмысленного созерцания документа.

– Стаканы, говорю, можно… украсть на глазах полицейского?

– Я тебе их дарю, – уголками губ улыбнулась София. – Только не бери в привычку разводить меня на подарки.

Все как-то натужно засмеялись. Дэйв заплатил за пиво и вышел.

– И чего тебе еще нужно? – прошептал он уже на улице. – Трахаешь эту туповатую соску с третьим размером сисек, а страдаешь по моей неадекватной сестрице.

Дэйв убеждал себя, что разговор с Флинтом будет не более чем интересной историей под стакан виски. Но уже одно то, что в это похмельное утро его интересовало что-то помимо самого похмелья, говорило о глубоком потрясении всего сознания. Пусть он теперь и уверял себя, что весь вчерашний страх и последовавшая за ним паническая атака – это всего лишь следствие нервного напряжения, но выкинуть из головы личность Адама Джонсона он никак не мог. И пока был еще относительно трезв, то намеревался хоть немного освежить для себя историю трагедии, которая свела того с ума. То, что Адам именно сумасшедший у Дэйва не вызывало вопросов, особенно когда он вспоминал его бесчеловечный взгляд и совершенно неадекватное поведение на рельсах. Как не вызывало вопросов и то, что он может быть опасен. И для Дэйва в том числе, хоть теперь он был склонен думать, что вчерашняя их встреча лицом к лицу была случайностью, а не следствием преследования. Также Дэйва по-прежнему оскорбляла его робость перед Адамом, что не мешало ему эту робость вновь отрицать. И в данный момент он опять твердил себе, что попадись ему этот псих еще раз, тому придется весьма туго. А что он ему еще попадется, Дэйв почти не сомневался.