Они уже потрудились в пригородах Москвы на строительстве оборонительных сооружений – копали траншеи и противотанковые рвы – и теперь ждут следующих поручений. Осенью 1941 года в Москве очень много дел. Новая задача – «маскировка» города: с утра до вечера они закрывают мешками с песком городские памятники, закрашивают в серый цвет золотые купола церквей. Они делают все, чтобы скрыть от вражеского взгляда наиболее значимые объекты, а кроме того, обустраивают бомбоубежища.

Дружба между Ириной, Дмитрием и Михаилом не ограничивается рабочими часами. У них много общего, они симпатизируют друг другу и, гуляя по московским улицам, говорят обо всем на свете, смеются, шутят, строят планы на будущее. У них критический склад ума, и они храбро рассуждают о плохой организации обороны, о слишком медленных действиях властей в деле формирования народного ополчения. Осуждают стратегию военачальников и членов правительства. С возмущением комментируют новости с фронта, сопоставляя факты: им известно больше, чем сообщают официальные сводки. Например, они знают (Ирина горячится больше всех), что существует приказ, по которому солдат Красной армии, попавших в немецкий плен, следует считать предателями – за то, что они предпочли фашистскую неволю героической смерти на поле боя. «Разве это во всех случаях справедливо? А если ранение или контузия?» – допытывалась Ирина у своих товарищей.

Они разговаривают, обсуждают новости, спорят и чувствуют, что их тянет друг к другу. Точно так же как Жюль и Джим влюблены в Катрин, Дмитрий и Михаил влюблены в Ирину. Они любуются ее длинной косой, карими глазами, гибким телом, быстрой походкой. Им нравится ее увлечение театром и парашютным спортом, бесстрашие, с которым она высказывается на самые острые темы, ироничные наблюдения, где достается и преподавателям, и политикам. Но ни тот ни другой не смеют признаться ей в своей любви.

Что до Ирины, ей нравятся оба, она думает, что она влюблена, но никак не может понять, в кого именно из двоих. И тот и другой кажутся ей прекрасными парнями. Ей нравятся темные глаза Дмитрия – ее волнует его молчаливый испытующий взгляд, – его высокий лоб, его сдержанность и вежливость. Когда он молчит, трудно понять, о чем он думает. Тогда ей кажется, что она его не до конца понимает, – кажется, что он прикрывается вежливыми словами, стараясь скрыть от нее что-то важное. И Ирина, хотя и не робкого десятка, в такие минуты испытывает неловкость. Но стоит ему сказать ей теплое искреннее слово, и неловкость проходит.

С Михаилом все гораздо проще. Михаил – экстраверт, остроумный, сыплющий шутками. Он ироничен до предела – все критикует, никого не стесняясь. В эти дни он много работает на строительстве оборонительных сооружений на подступах к Москве, но нещадно критикует всех, в том числе и шишек из правительства. Почему Сталин до последней минуты доверял немцам и что делали эти горе-полководцы, казавшиеся такими выдающимися стратегами? «Они не слушали тех, – твердит он своим друзьям, – кто не верил союзу с Германией и давно предупреждал о нападении».

Ирину притягивает магнетизм его светлых глаз, которые даже под толстыми очками (он близорук) светятся иронией, ее забавляют его резкие суждения. Его она понимает сразу – достаточно слова или взгляда.

И надо же было случиться, что именно Михаил нарушил это равновесие, казавшееся всем троим таким естественным и нерушимым. Нет, не признанием в любви, как это можно было бы предположить, и не романтическим поцелуем, а одной неуместной фразой, которая привела к необратимым последствиям.