…Очередная очередь вспорола корпус его Яка. Но основные системы воздушного судна не пострадали. Он сделал мёртвую петлю и пристроился в хвост фашистскому истребителю. – Сейчас я тебя поджарю! – подумал он вслух и с яростью нажал на гашетку. Самолёт противника окутался клубами чёрного дыма, сбился с курса и стремительно понёсся к земле. – Туда тебе и дорога! – ликовал пилот.

Воздушный бой был очень динамичным и насыщенным событиями. Он успел сбить уже двух Мессершмитов, его ведомый тоже отличился, сбив одного.

– Первый, первый я второй, – услышал он голос напарника, – какие будут дальнейшие указания к действию!

– Продолжаем преследование, надо их добить, осталось двое! Заходим на второй круг! – отдал он распоряжение, и тоже начал маневр.

– Есть добить, захожу на второй круг!

Неожиданно в поле зрения возникли несколько чёрных крылатых машин противника, стремительно приближающихся к нему на встречных курсах. – Чёрт, не было печали! – подумал первый. – Но ничего сейчас мы им покажем! – и он решительно заложил вираж.

– Второй я первый, боевая задача, обойти противника с тыла, сбить как можно больше вражеских машин, и остаться в строю, как понял второй?

– Есть, сбить врагов и остаться в живых! Выполняю! – и они продолжили стремительную схватку…

…Дым заволакивал его кабину, от лёгкой контузии и угарного газа кружилась голова, и першило в горле.

– Первый, первый! – услышал он взволнованный голос второго. – Ты горишь, катапультируйся!

– Я вполне справляюсь второй! – бодрясь, ответил ведущий. – Продолжаю бой!

И он, действительно воспользовавшись средствами пожаротушения, слегка сбил пламя. Но… в процессе боя он обнаружил, что горючее тает не глазах, скорее всего был пробит бак, к тому же он не чувствовал обеих ног и мог шевелить только руками. Лётная куртка тоже была вся залита кровью, внезапно он кашлянул густым комком крови. Анализируя своё состояние и занятия по оказанию первой помощи при тяжёлых ранениях, он понял, что это конец.

Он вспомнил, как прощался с женой и детьми. – Прости родная, я не смогу выполнить обещание вернуться! – думал он с горечью. Как же всё-таки несправедливо то, что он не сможет больше понянчить своего малыша, обнять жену и дочку, побороться со своими крепышами сыновьями, как жаль… – Но я сделал всё, что было в моих силах, чтобы защитить их! – подумал он. – И я ещё не одного фрица с собой заберу! – и он решительно направил свой истребитель на колонну вражеских машин и пеших людей, в свою последнюю атаку! Земля приближалась всё стремительней, он уже различал отдельные лица и неподдельный ужас в их глазах. – Ну, вот и всё! – подумал он. А последняя мысль, прозвучавшая в его голове, была, почему то о детстве, о том, как они с друзьями весело проводили лето на речке. Он даже услышал их радостный смех и плеск воды. Потом удар, яркая вспышка и мгновенная всепроникающая боль, разрывающая его сознание и рвущая на части его тело…

…Алвен резко вскочил на кровати, сердце бешено колотилось. Такого увидеть он не ожидал! И опять реалистичность увиденного поразила его. – Так можно и помешаться, – подумал Алвен. Он взглянул на часы пять часов. – Думаю, мне больше не удастся уснуть, пора вставать! – решил он, затем стремительно встал и пошёл умываться.

После окончания третьей вылазки на Марс, объём добытых знаний и данных превышал все мыслимые и немыслимые объёмы, а также предположения и возможности для их понимания. Бортовой ЭВМ с трудом справлялся с всё новыми и новыми задачами, встающими перед ним. Благо это было его кредо, саморазвитие, в результате он смог свести всё в некую стройную систему, тем не менее, ломающую всю историю человечества, какую они до этого знали.