– Тебя донести или сама дойдешь?

Пошутил и тут же осекся. Идиот. Сейчас сбежит от таких шуточек.

– Сама, если руку дашь, – внезапно улыбнулась девушка.

Руку. Ногу. Его много, надолго хватит. Особенно, такой хрупкой малышке. Пока они шли до кофейни Медведя мучил странный вопрос: «Интересно, а балерины любят пирожные?»

***

Асия

– Да, последнее письмо сохранилось в гримерной. Завтра могу его вам передать.

Через полчаса к кофейне, где я под удивленным взглядом Романа с аппетитом доедала кусок шоколадного торта, подъехал полицейский автомобиль. Оказывается, пока я толкалась у прилавка с пирожными, мой спаситель позвонил кому-то из знакомых и они приехали прямо сюда. Пришлось немного задержаться, чтобы рассказать все в подробностях, еще и внешность описать. Всё, что смогла рассмотреть и запомнить.

– Хорошо, лицо узнаваемое. За письмом мы приедем завтра и заодно поговорим с персоналом театра, – широкоплечий мужчина в форменной куртке улыбнулся мне, пожал руку Роману и ушел по своим делам.

Странно, но на душе стало совсем спокойно. Я разомлела и почему-то точно знала – всё будет хорошо. Его найдут и накажут, а меня защитят. Да, так оно и будет.

– Тебе ничего не будет за пироженое? Думал, балерины такое не едят, – улыбнулся Роман.

Невольно зацепилась взглядом за широкую шею и чуть сильнее чем нужно расстегнутый ворот рубашки. Всегда думала, что лишняя расстегнутая пуговица – оружие женщин. Ничего подобного. Кажется, красивая мужская шея и едва заметные между полосками рубашки мышцы могут приковывать взгляд не хуже. Особенно, если рубашка еще и обтягивает мощную грудь.

– Я сейчас столько танцую, что один кусок шоколадного торта мне не повредит, – отлепила взгляд от бьющегося на его массивной шее пульса. Там еще где-то маленькая родинка есть, успела заметить.

– Сжигаешь больше, чем потребляешь, – понимающе хмыкнул мужчина.

Точно, Лариса говорила, что он какой-то спортсмен. Разбирается в этом всем. Мне, одурманенной теплом и внезапным спасением, Медведев вообще казался похожим на супермена. Этакий человек из стали, только костюма не хватает. Кларк Кент, который чуть что срывает с себя рубашку и… бежит спасать мир, разумеется.

«Эй, Ася, ты о чем думаешь? Крыша поехала? Какая рубашка? Спас тебя от психа, а ты и поплыла? Большой театр. Большой театр!»

Лучший аутотренинг в мире прервал Роман:

– Ну что, говори адрес. Куда везти?

Достал из кармана ключ и нажал на какие-то кнопки. Брелок тихо пискнул.

***

Я ничего не понимаю в машинах, но у него она была черная, огромная и высокая. Наверное какой-то джип или что-то в этом роде. Запрыгнула на ступеньку со второго раза, снова поскользнулась. Нет, я точно выброшу эти сапоги.

Доехали быстро и в полной тишине. Мой спаситель даже музыку в салоне не включил. Указала, куда повернуть, но вспомнив про маму, тихо добавила:

– Можно высадить меня около соседнего дома? И провожать не надо.

Мы как раз подъехали к обшарпанной сталинке. Капремонт до нашего района еще не дошел, поэтому выглядел двор весьма уныло: все серое, разбавленное грязными сугробами и парой блеклых фонарей.

Мой дом примерно имел такой же потертый вид и располагался сразу за этим. Мама из окна точно ничего не увидит. По крайней мере, очень на это надеюсь.

Роман послушно остановился рядом с одним из подъездов.

– Зачем конспирация? От жениха прячешься?

Лукавые смешинки в карих глазах. Такое чувство, что меня сейчас сканируют на детекторе лжи. Но легко так, весело и если совру, дернут за нос, назовут Пиноккио и рассмеются.

– Хуже. От мамы.

Он вышел и открыл мне дверь.

– Осторожно, у вас еще не посыпали дорогу, – предупредил Медведев.