Успокоившись, взглянув на нее с каким-то свежим любопытством, как на новую редкую диковинку, он произнес:

– Ну, а сейчас подожди немножко. Будет весело.

Оставшись одна, пленница стала затравленно оглядываться. Роскошная комната была заставлена мебелью, но нигде не было видно ничего, чем можно было бы защититься. Да и учитывая стесненное положение, дотянуться она могла лишь до журнального столика, стоявшего справа. Правда, на нем не было даже увесистой пепельницы (похоже, садист следил за своим здоровьем). На бликующей стеклянной поверхности лежал лишь раскрытый блокнот с какими-то записями и дешевая прозрачная авторучка трубочкой фирмы «Bic».

Извернувшись (левой рукой за правый подлокотник) она схватила ручку и спрятала в карман.

– А вот и мы, – герой теле-новостей вкатил в комнату хирургическую тележку, на которой сверкала нержавеющей сталью целая коллекция разнообразных остро отточенных инструментов, созданных только для одной цели – расчленения человеческих тканей.

«Господи!!!» – Ио зашлась в панике. Впервые она по-настоящему почувствовала реальность смерти. – «Только не показывать страха, эта сволочь именно этого ждет. Так я смогу отсрочить экзекуцию».

«Все это не по-настоящему. Это мне сниться», – она закрыла глаза, плотно сжала челюсти, едва не скрипнув зубами, и постаралась поймать за хвост ускользающее самообладание. Похоже, это почти удалось.

Парень, казалось, был разочарован реакцией пленницы:

– Ты онемела? Сказать ничего не хочешь?

– Хочу спросить, – она прямо посмотрела чистильщику в глаза. – Как вы пришли к этому?

Хозяин, казалось, замешкался. В его взгляде явно прослеживалась внутренняя борьба. Выдохнув, он плюхнулся в соседнее кресло:

– А почему бы и не поговорить перед сладеньким? Не знаю, как ты, а я точно никуда не спешу. Что конкретно тебя интересует?

– Расскажите, как вы стали таким?

– Ты, правда, хочешь услышать?

– Да.

– Все просто до банальности, – его вдруг, как прорвало. Было видно, что этот одинокий волк ни разу ни с кем не делился подобным. Мне не очень повезло с детством. Мамаша проститутка-алкоголичка. Я никогда ни получал от нее ничего хорошего. Зато с малых лет помню, как она трахалась в нашей спальне с мужчинами. Иногда сразу с несколькими, и всегда – с разными. Грязная сука! Вот тогда у меня и зародилось отвращение к сексу. Спасибо, мамочка! – он судорожно сглотнул.

Затаив дыхание, плененная странница смотрела на него, как на исповедующегося.

– Ну что ты глазами хлопаешь? – похититель скрипнул зубами и продолжал. – А папочка? Точнее – отчим. Когда моя родительница связала свою жизнь с этой гнидой, мне было двенадцать. Этот козел ежедневно приходил домой вдребезги пьяным и каждый вечер избивал меня до синевы. Пару раз я даже попадал в больничку. Конечно, приходили менты, но «любящие» родители все объясняли просто: упал с лестницы, навернулся с велосипеда. Все так и продолжалось. Я долго терпел, но когда силы кончились совершенно, чет в четырнадцать, убежал. Слонялся по улицам пару дней, без еды и крова. Стало совсем тяжко, но под вечер второго дня мне сказочно повезло, в кавычках. Юного голодающего бродягу приютил одинокий хозяин особнячка. Обогрел, отмыл, накормил. А ночью, когда я уже был в постели, этот хряк привязал меня к постели, зафиксировав так, что я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, и приступил к чудовищным бескровным пыткам. Он это делал долго неспешно, смакуя каждое действие. На момент, когда он закончил я был в полубессознательном состоянии. Вот тут, этот упырь сделал роковую ошибку: решив, что я совершенно запуган, сломлен, он «милостиво» развязал меня и отправился к себе. А когда мой «благодетель» заснул, утомленный и довольный, я пошел на кухню, взял разделочный нож и перерезал ему горло, от уха до уха. Вот так все и началось. Ты удовлетворена?