На голодный желудок креплёное вино ударило в голову. Вместе с вином и бутербродом в организм поступило некоторое успокоение, и даже хорошее настроение. Кстати вспомнилась фраза: – «Минздрав напоминает – алкоголь – причина многих увлекательных приключений!»

–Так, где этот чёртов Марат?! – Тут же за окном рявкнул гудок машины, – Ага! Лёгок на помине!

– Салют!

– Салют, Артур, а ты чего в шортах?!

– Блин, я и забыл совсем! Я же сегодня это… на джинсы нечаянно краску налил …масляную… ну, пришлось выбросить…

– Джинсы?! Фирменные?! Ну, ты даёшь, миллионер! Куда выбросил-то?

– Да, на мусорку какую-то, – я неопределённо махнул рукой. – Да и не американские они были, а турецкие…

– Всё равно – зря! Ну ладно, заедем ко мне, подберём чего-нибудь,– он осмотрел мои шорты, – У нас в таком виде даже на танцы не пустят! Размер 50? А ты чего с портфелем?

– Заедем на минутку на вокзал, я кое-что в камеру положу, – держать дома ноутбук, документы и деньги было опасно, и я решил сдать их в камеру хранения.

– Ну, хорошо, поехали, потом посмотрим новое место, только недолго – а то мне с утра в Сочи надо…

Через пол – часа, заехав на вокзал и к Марату, одевшись в джинсы его старшего брата, в отличном настроении, мы уже подъезжали к новому ресторану элитного корпуса санатория «Витязь» в посёлке Витязево.

Поселок Витязево был назван в честь майора с патриотической фамилией Витязь, совершившего свой подвиг в августе 1809 года. После взятия русскими войсками турецкой крепости Анапа, в ней был оставлен гарнизон, которому приходилось постоянно сдерживать набеги черкесов. Майор Витязь вышел из крепости с двумя ротами, 30 казаками и одним орудием, навстречу отряду черноморских казаков, которые шли в крепость. На отряд Витязя напали черкесы и окружили его. Бой продолжался несколько часов. Тяжелораненый Витязь личным мужеством вдохновлял воинов, призывая их не сдаваться. Бой был услышан в крепости, и отряду была оказана помощь, было спасено орудие и люди. Сам Витязь умер через три дня от ран.

Всю эту душещипательную историю рассказал мне по дороге Марат.

– Откуда ты это всё знаешь? Экскурсоводом подрабатываешь?

– А мне дед рассказывал, что это его дед Витязя ранил, он ведь у нас черкесских кровей!

– Понятно, дак ты у нас черкес!?

– Нет уже, абхаз! – вот у деда черкесская кровь еще была, он у меня боевой был, рассказывал, как Берлин брал, про немецких девушек там – какие они развратные…

– Развратные?! Немки?!

– Ну да. Говорит, в Берлине ногой дверь в доме, бывало, выбьешь, вбежишь внутрь, очередь из автомата в потолок дашь, а фрёйлян аж трясутся – так тебя хотят!

Просмеявшись, мы закрыли машину и подошли к входу. У входа стоял мордастый парень с красной повязкой на руке.

– Мест нет!

– Мы к Арслану – я ему сегодня звонил!

– Хорошо,– парень неохотно отодвинулся от двери. – Он у сцены сидит, с Рустамом.

– Этот Рустам опять впереди всех,– проворчал Марат, протискиваясь в дверь. – Каждой дырке – гвоздь!

Помещение нового ресторана поражало солидностью, громадными зеркалами, красным деревом, резной мебелью и официантами в чёрных фраках и белых перчатках. В зале почти не было свободных мест. На сцене пузочёсы играли «Индейское лето» Джо Дассена. Танцпол был заполнен танцующими парами.

Мы подошли к столику у сцены, где сидели двое солидно одетых мужчин с двумя молодыми, довольно симпатичными, женщинами. Мужчины пообнимались с Маратом, поручкались со мной.

– Это мой друг, из Перми, Артур, – Марат неохотно представил меня Рустаму с рынка и Арслану, директору этого заведения.

– Марат, у тебя, говорят, новый «Бони М» объявился? Я звонил в Москву – там клянутся, что его ещё в СССР не завозили! – Рустам выглядел удивленным.