Майя сморщила брови и проговорила:

– Ладно.

– М… хм…― игриво произнёс Алик. В следующую секунду стал ещё более довольным, потому что Майя начала открывать рот. И как только она это сделала, Алик затолкал прозрачную затычку глубоко ей в рот. Майе показалось, что её челюсть раскрыли насильно. Ей стало больно и неприятно. Впрочем, эта боль казалась ничем, если сравнивать с пережитым.

– Вот так вот, моя крошка, ― довольным голосом сказал Алик, а потом начал объяснять, что собирается с ней делать, ― сначала подолблю тебе в рот, а потом уже ниже.

Алик мечтательно прикусывал свою нижнюю губу и разглядывал её обиженную гримасу.

– М-м-м… ― взвыла Майя, глядя ему в глаза.

– Теперь ты только так сможешь общаться со мной! ― насмешливо предупредил Алик.

– М-м-м… ― снова взвыла Майя, но уже чуть громче. Алик одной рукой потянулся к своем уху и двумя пальчиками растопырил его.

– Что-что? ― насмешливо спросил Алик. ― Ты говоришь, я что-то забыл?

После Алик разошёлся звонким смехом.

– Эхе… эхе… ― захныкала Майя. Он был ужасен, неприятный и жестокий. Умел пытать не только физически, но и морально. Майе казалось, что он всё время испытывает её терпение. Хочет вдоволь поиздеваться, пока можно… Майя не знала, сколько ещё сможет это терпеть. Ей уже самой начинало казаться, что терпение на исходе. Она всё чаще думала о том, чтобы сдаться и принять очередную долгую жизнь в симуляции. А после пережитого здесь, она уже не хотела прожить жизнь нищего инвалида. Уже сейчас надумала, что впервые за долгое время выберет себе богатое существование. И пусть даже, если за такую жизнь дадут только 5 лет прощения. Самых богатых на Земле мало, потому что мученики редко выбирают себе такую жизнь. Чем лучше живёшь в симуляции, тем меньше лет даруют прощения за такое проживание. Мало кто хочет мотать 90 лет в роскошном безделье за прощение в 5 лет. Впрочем, 5 лет прощения дают только за проживание в сильно высоком положении. К примеру, если хочешь стать какой-нибудь королевой или президентом. Но и тут много подводных камней, ибо высокое положение не всегда означает лёгкую жизнь. Именно по причине последнего мало кто идёт «отдыхать в Аду» так. Мучеников, желающих жить богато в симуляции, назвали отдыхающими.

Пока Майя думала о том, что будет делать, когда проживёт эту семидневку, Алик начал обеими руками гладить её щеку. Но только Майе показалось, что он её гладит. Вскоре она поняла, что так он ощупывает прозрачные ремешки, которые тянутся от её кляпа во рту.

– Сделаем так, вот что мы забыли, ― игриво сказал Алик и начал завязывать её кляп на затылке. Майя удивилась тому, что сразу не заметила эти верёвочки… да, тогда она бы испугалась сильнее и ещё меньше захотела открывать рот. Веревочки связываются на затылке, чтобы она не смогла выплюнуть кляп и, соответственно, не смогла укусить его за член в неожиданный момент. И Майя снова хотела обещать, что не станет его кусать… в кляпе было так неудобно и тяжело. Приходилось дышать ртом, который совсем нисколько не закрывался.

– Моя крошка стала секси! ― весело сказал Алик и засунул указательный палец ей в рот, покрутил им внутри.

– Кхе… кхе… ― закашляла Майя.

– А теперь иди сюда, ― сказал Алик. В этот момент обеими руками он обхватил её голову в области ушей и начал склонять к своему члену. Майя уже испытывала омерзение, хотела закрыть рот и вообще начать двигать головой на бок, но сдержалась. В следующее мгновение она почувствовала, как его толстый член входит ей в рот, занимает абсолютно всё свободное пространство внутри.

Конечно же, первым делом ей полностью перекрыло кислород, потом захотелось кашлять. А ещё Майе показалось, что она не успела вдохнуть, будто из-за этого в горле сделалось неудобно… конечно, не из-за этого. Алик полностью вогнал член ей в рот, но вскоре вытащил его обратно. После повторил это движение несколько раз непрерывно, вставлял и вытаскивал член из её рта, а Майя терпела.