– Садовыми ножницами, – спокойно отозвалась Диди.

– Хорошо хоть не додумалась снова сжечь.

Диана пожала плечами.

– Я додумалась. Мне не разрешили.

– Что на этот раз? Парень бросил?

Диана молча высунула руки из-под накидки, уставилась на свой маникюр, подковырнула слезший с большого пальца красный лак. Работникам сферы услуг на такие вопросы можно не отвечать, они всё знают сами. У них богатый опыт общения с клиентами. Особенно когда знают клиента с детства и помнят всю историю преображений.

– Бросил, – констатировала Нэтали, не дождавшись ответа.

– Это я его бросила, – возразила Диди.

– Изменял?

И снова Диана промолчала.

– Вместо своих волос лучше бы отрезала его хозяйство.

– Легко сказать, – пробурчала Диана.

– Сделать тоже не очень-то сложно. Нашла из-за чего убиваться. Не конец света.

– Я его любила вообще-то.

Нэтти выразительно фыркнула, отчего её большая грудь забавно подпрыгнула.

– Подумаешь, – отмахнулась она. – Сегодня любовь, завтра нет. В следующий раз, когда решишь отсечь свою шикарную гриву, стриги сразу под ноль. Зато можно продать на парик.

Диди состроила язвительную гримасу.

– Давай ты меня молча пострижёшь, и я пойду домой.

– Не хами, нахалка. Я занималась твоими волосами, когда тебе было семь.

После этой вроде бы обиженной реплики Нэтали всё-таки замолчала и взялась за расчёску. Но Диана хорошо знала, что тишина не будет долгой. Стоило порадоваться хотя бы этой короткой передышке. Нэтти, не жалея, била по больному месту, и так было всегда. Она будто специально вскрывала только-только затянувшиеся ранки с целью докопаться до сути.

Парикмахер расчесала волосы, ещё раз мрачно осмотрела неровный край. Взяла зажимы из сумки на поясе и разделила пряди. Молча достала ножницы и принялась аккуратно исправлять последствия вандализма.

– А всё-таки, неужели был так хорош? – не выдержала она.

Диана даже засекла время, прошло всего четыре минуты.

– Господи, Нэтти! – воскликнула Диди. – Что, по-твоему, я сейчас должна тебе сказать? Мы были вместе три долбаных года! Жили вместе… А потом я увидела, как он присосался к какой-то брюнетке в золотистой машинке, хотя еще пять минут назад валялся на диване даже не умытый!

Диди замолчала и возмущённо уставилась на отражение Нэтали в зеркале.

– Ладно, не ори, – примирительно проговорила та. – И не дёргайся, а то криво будет.

– И так криво.

– Сама виновата. Кстати, ты знаешь, что тебя скоро проклянут?

– С чего бы? – вздёрнула бровь Диана, тут же с радостью переключившись на другую тему.

Нэтали сняла один зажим, разделила волосы по-новому и снова заколола.

– Ты же будешь учить Келли Райан, – пожала плечами женщина.

– И что?

– На её папашу посматривают все разведенки в районе набережной и гольф-клуба, – хохотнула Нэтти. – И не разведенки тоже. Знаешь, какое паломничество устроили к их дому, когда они переехали? Он начал давать уроки рисования, и первое время в группе были одни женщины, приходили с пирогами и печеньем, сюсюкали с Келли… Только он непробиваем, живёт как монах. Никаких интрижек за два года! А какое тело, м-м… И у тебя сейчас будет отличный повод с ним общаться. Была бы я на десяток лет моложе, тоже начала бы тебя ненавидеть.

Диана слушала этот монолог и всё больше непонимающе сдвигала брови.

– Подожди-подожди. А где мать Келли?

– Так нет её, – Нэтали прервала стрижку, упёрла массивные кулаки в крутые бёдра. – Ричи Райан – вдовец. Ты не знала?

Конечно, Диди не знала. Она давно отвыкла знать всё о своих соседях. Провалиться бы ей сквозь землю, да только под её ногами сейчас был толстый слой фундамента.

– Вот чё-ёрт, – протянула она, прикрыв глаза рукой.