– Уже после появился Альберт. Это Дантист нашел его и привел в зарождавшуюся ассоциацию, когда вампы еще базировались на убитых съемных квартирах и дачах. Говорят, у Альберта было очень тяжелое заражение. Вирус-террористы избили его в одном столичном клубе до полусмерти и после обкололи своей инфицированной кровью из-за какого-то конфликта. Дантист его выходил, вставил зубные импланты, а уже через несколько месяцев Альберт взял главенство над ассоциацией в свои руки. И с тех пор дела В.А.М.П. идут все лучше и лучше с каждым годом.

– Постой-постой! – Герман замахал руками. – Вирус-террористы? Это еще кто такие?

– Ну, – замялась женщина, – это диссиденты, отщепенцы, которые настолько обижены на весь мир, что из-за какой-то случайности оказались заражены железодефицитной анемией, что вкалывают свою кровь здоровым людям. Чтобы испортить жизнь другим, раз им самим так не повезло.

– Поверить не могу, что кто-то способен на такое!

– Их нет в нашей ассоциации, и это, скорее, отдельные группы зараженных, чем какая-то конкретная организация. Они то стихийно появляются в городе, принося за собой десятки заболевших, то затихают на годы. Просто озлобленные люди мстят невиновным за свою боль.

– И все эти люди, что есть в ассоциации… – Герман обвел руками пространство вокруг себя. – …Все они были заражены этими вирус-террористами?

– Нет, конечно. Но многие. Однако большой процент и тех, кто заболел вследствие медицинской неосторожности, из-за использованных шприцов и игл. У нас есть несколько бывших наркоманов, которые кололись одной иглой в каком-то притоне и так получили вирус. К сожалению, есть и дети, рожденные от инфицированных родителей. Это особенно тяжко, ведь они с самого детства не знают вкус нормальной еды, а вынуждены пить кровь с самых пеленок.

Вики тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону.

– Знаешь, я сама получила вирус случайно, – через мгновение продолжила она. – Лет десять назад пошла с друзьями на один крупный музыкальный фестиваль. Приехала модная рок-группа, от которой все тогда фанатели. Я пришла туда здоровой, а ушла зараженной. Какой-то подонок в толпе успел наградить меня мутировавшей анемией… И если бы не Альберт и Дантист с их помощью, то даже не знаю, как бы я смогла выжить и понять, что со мной происходило в то время.

– Наверное, тебе было тяжело принять себя такой? – сочувственно произнес Герман, слегка касаясь пальцев Вики. Она искривила губы в слабой улыбке и в ответ похлопала боксера по костяшкам.

– Всем тяжело отказываться от своей старой жизни. Заводить новые, порой очень странные, знакомства, отказываться от некоторых привычек и пытаться стать частью общества, отлученного от мира, преследуемого государством… Но тосковать нельзя. Как и сдаваться. Иначе весь труд Дантиста и Альберта по благоустройству нашей жизни простой пойдет под откос.

– Может, ты и права.

Через минуту молчания женщина вновь заговорила:

– А ты сам-то как получил вирус, не знаешь?

– Я пытался вспомнить. Но ничего так и не пришло на ум. Если эта зараза должна попасть в кровь, то у меня нет представления, что произошло. Потому что в тот день я ран не получал. – Герман взлохматил рукой свои короткие светлые волосы.

– Если не помнишь, то велика вероятность, что это именно вирус-террористы. Они могут в толпе, где-нибудь в метро, например, незаметно воткнуть шприц в кожу, а ты даже не обратишь внимания. И всего капли их крови будет вполне достаточно.

Герман нахмурился и погрузился в угрюмую задумчивость. Перебирая в голове все события того дня, когда он вернулся в Москву, боксер старательно вспоминал моменты, в которые он мог получить губительный укол.