Получив очередной укол боли, выражая свои накопившиеся за время экзекуции эмоции, я не выдержал и закричал:

– Суки-и-и!

Закричал?

И наконец, меня окончательно поглотила боль. Мозг не выдержал мучений и решил потушить сознание, чтоб больше такого не чувствовать.

Глава 4

Резкий звук сирены разорвал тишину августовской ночи. Синий свет проблескового маячка окрасил кирпичную стену, по которой я карабкался. Приплыли…

– Мы с Саней утром приметили одно здание. То есть, не так, скорее присмотрелись повнимательнее, – вещал русоволосый худощавый парень, носивший пафосную кличку Пегас. Вернее, не кличку, а псевдоним в сети. Для своих он как был Эдиком, так им и оставался всегда. В крайнем случае «конём педальным». Это уже зависело от настроения друзей. – Общага строяка. Так вот. Там стены – просто сказка, лезь не хочу.

– Ага, – подтвердил кивком вышеупомянутый Саня – вихрастый здоровяк, сосед Эдика, учившийся с ним в одном классе, а теперь и в группе машиностроительного техникума, – На крышу можно хоть по балконам лезть, хоть просто по стене – на ней дофига удобных выступов. Не пятиэтажка, а полноценный спот.

– Да, да! Днём, естественно, туда не сунешься, народу кругом полно, вахтёрша небось есть. Да и ментовка через квартал. А вот ночью можем сгонять, ролик получится – отпад. Последний в этом сезоне, а то на учёбу уже на следующей неделе.

– Ага, – опять тупо кивнул Саня. Интеллектом он был не очень одарён, но человеком был хорошим и отзывчивым.

– И что ты ночью наснимаешь на свою мыльницу? – Скептически отнёсся я к очередной идее фикс нашего неугомонного друга, вечно придумывающего новые способы втянуть нас в неприятности.

– Э! – Возмущенно вскрикнул он, – ты на мой фотик не гони, у тебя вообще никакого нет.

– Нет, – пожал плечами я, – я и не гонюсь за съемками. А просто тренируюсь.

– Скучный ты. Философия у тебя своя, да? – Эдик опять завёл свою шарманку, пытаясь наехать. Но меня его выпады как-то не трогали.

– Может и философия, – усмехнулся я.

– Ладно, харэ! – влез в разговор, молчавший до того Макс. Обычно весёлый парень был сегодня чем-то явно загружен и проявлял несвойственную ему молчаливость. И как бы невзначай спросил, – А какой этаж там девчачий?

– Опа, посмотрите-ка на него, оживился, – улыбнулся Эдик, – а то сидел, как в воду опущенный. Случилось чё?

– Да ничё, – отмахнулся Максим.

– Не гони! – это уже я. – Рассказывай, давай.

– Нечего рассказывать. Со своей разбежался, да и всё. – Макс будто бы был огорчён.

– С которой из, Максим Казановович?

В чём в чём, а в вопросах внимания со стороны противоположного пола Максим обделён не был. За что собственно и был прозван в честь итальянского путешественника. Сейчас же проявлял несвойственные для него приступы меланхолии.

– Эдик, иди в жопу, – безапелляционно заявил Макс, сложив руки на груди и от последовавших расспросов самоустранился.

Ещё немного пообсуждав особенности архитектуры общежития, которое мы всё же решили посетить, мы разошлись кто-куда. Эдик с таскавшимся за ним хвостиком Саней отправились к вышеупомянутому зданию выбирать ракурсы для съемок очередного паркурского ролика. Макс, несмотря на хмурый вид, пробурчавший, что к назначенному времени будет, отправился к очередной пассии. А я, не зная, чем себя занять до полуночи, банально поплёлся домой. Завалившись на диван, воткнул в уши наушники и запустил на плеере случайное воспроизведение. И успешно вырубился под строительство моста Фредом Дёрстом.

– Твою ж мать! – Подскочил я. За окном уже стемнело. Я бросился в коридор, где весели настенные часы – так и есть, до встречи осталось пятнадцать минут. Хорошо, что лёг в одежде – а то мог бы и получить от родителей за шум посреди ночи. Натянул кроссовки, тихо прикрыл за собой дверь и понёсся в сторону студенческого городка.