Следующим этапом в «очищении» стало опорожнение кишечника. Несильное недомогание в желудке и резкий приступ недержания, как будто махнул разом блистер со слабительным запив кувшином мочегонного. И если физически это не было каким-то тяжелым испытанием, то вот морально я оказался не готов к такому конфузу. К слугам до этого момента, убиравшим отходы моей жизнедеятельности, я относился больше, как вынужденной мере. А вот это в прямом и переносном смысле пробитие дна заставило устыдиться собственного положения с еще большей силой.

Лана же никак не отреагировала на столь неприятный конфуз и с какой-то даже нежностью и теплотой принялась за уборку и уход за мной. При этом она говорила какие-то успокаивающие слова и пыталась поддержать, понимая, насколько эта ситуация неприятна мне. С этого момента я понял кем она будет для меня – Няней.

Няня завершила уборку. Привела в порядок постель и, ненадолго удалившись, вернулась с подносом еды. Принялась кормить меня немудреной смесью. Закончив с завтраком, сказала:

– Отдыхай. Так будем делать три раза в день, пока не выведем из тебя всю гадость и не приведем тебя в относительный порядок.

Я мысленно взвыл…

С тех пор так и повелось. Няня начала приходить каждое утро. Делала массаж, меняла подгузник, кормила меня, непрерывно отпуская свои ехидные шуточки и замечания по поводу состояния моего тела. Упоминая при этом созревшие арбузы и их сухие стручки. Я сделал себе зарубку в памяти. Научусь заново говорить, не дам ей спуску. Радовало, что «вся гадость», как выразилась Лана, вышла спустя всего четыре приема этой странной настойки. То есть на второй день. Перед обедом так же был массаж, а вечером своего рода гимнастика. Няня вытаскивала меня из люльки и начинала перемещать неподвластные мне пока что конечности, проводя комплекс одной ей известных упражнений, чем-то напоминающих те, что я с супругой делал дочери, развивая детские, ещё не окрепшие мышцы.

В один из таких дней я обнаружил интересный факт. Было пасмурно и Лана не удосужилась раскрыть шторы, ибо посчитала это бесполезным. Освещение она так же не зажгла, так что комната была погружена в полумрак. Привычными для меня движениями Няня переложила меня на стол для массажа и принялась разминать спину, нанеся какие-то пахучие масла. Процесс уже не приносил такого дискомфорта как в первый раз и был даже несколько приятен. Особенно мне нравились волны тепла, разливающиеся по одеревеневшим мышцам. Закончив со спиной, она перевернула меня и принялась массировать грудь. Вот тут я увидел то, что заставило мои глаза распахнуться шире обычного. Ладони Ланы мягко светились приятным белым светом. Ни на что кроме магии это не было похоже. А я всё гадал, почему при первом знакомстве Ши’фьен отрекомендовал Няню как шамана. Вот и объяснение. Она лечит моё новое тело не только при помощи настоек и физиопроцедур.

Кстати, насчет Ши’фьена. Он изредка навещал меня. Обычно он заходил во время сеансов терапии и интересовался состоянием. Но были и такие моменты, особо ценимые мной, когда папаша садился в кресло и не глядя в мою сторону, принимался что-то рассказывать.

В общем и целом, рассказы сводились к устройству мира, в котором мне предстоит жить. В основном это были скучные лекции о политике, географии, истории цивилизации Эллориона, и прочей скучной ерунде. В такие моменты я слушал его в пол уха и чаще всего засыпал. Особенно когда он рассказывал о политике. Никогда ей не интересовался и считаю, что всё решено без нас сильными мира. Чуть лучше дело шло с историей и географией. Из скупых рассказов Эрина я понял, что их мир, а теперь и мой хоть и отличался от Земли, но в общих чертах имел схожее строение. Названия, конечно, отличались. Карта мира, которую для таких лекций приносил Эрин напоминала работу каких-нибудь древних греков. Но вот, что мне удалось узнать.