Однако через год, отпраздновав 70-летие, Таро Ли вернулся в правительство, попутно проклиная своего сына и заявляя, что намерен исправить сделанные им ошибки и не допустить либералов к власти. Джеро к тому времени совсем перестал общаться с семьей. Его мечтой было изменить консервативный строй новой Азии, сделать государство более гибким, освободиться от тотальной пропаганды и попутно очистить правительство от старых чиновников, которые, по его мнению, никак не улучшали страну, а просто получали жалование и поддерживали существующий уклад. Хотя, по логике вещей, чем еще могли заниматься консерваторы?

Джеро учился на магистерской программе по политологии в Национальном Атеистическом университете Сеула в Южной Корее. После окончания бакалавриата Токийского университета отец Джеро приложил все усилия, чтобы тот не смог продолжить обучение в магистратуре в главном вузе страны. Не пробуя поступать в Токио, Джеро решил получить степень магистра в столице соседнего государства. В дополнение, Сеул на тот момент был неким оплотом либерального движения. Южная Корея всегда быстро развивала новые тренды и была более гибкой, чем неповоротливый Китай и консервативная Япония. За два года учебы в Сеуле Джеро подготовил полноценную программу дальнейшего развития Японии и вскоре вернулся в Токио. Там он примкнул к ожидавшей его команде и в течение года стал главой либерального молодежного движения Японии и советником председателя либеральной партии. За год до судьбоносных выборов председатель либеральной партии решил дать дорогу, как он выразился, «молодому племени» и передал управление партией на тот момент 28-летнему Джеро Ли, который только получил докторскую степень в области государственного и муниципального управления. Сам председатель создал и возглавил консультационный совет, в который впоследствии вошло все старшее поколение либералов. Этот орган занимался наставничеством новых членов высших кругов либеральной партии и консультациями с новыми партийными лидерами.

После нового назначения Джеро Ли его отец отказался от публичных комментариев, однако ходили слухи, что он был вне себя от ярости и грозился уничтожить все наследие своего сына.

Вечерняя тень тихо опускалась на город, но жизнь по-прежнему била через край бетонных ограждений. Дэниел решил прогуляться после занятий, поразмыслить обо всех успехах государства, в очередной раз сформулировать свое непоколебимое мнение и отдать голос консерваторам.

Он прошел вдоль парка и направился к реке. Справа расположился госпиталь. Дэниел пробежался взглядом по окнам здания и вспомнил обо всех изменениях в медицине и фармацевтике за последние десятилетия. Запрещение ряда препаратов, таких как гомеопатия и другие, не имевших достаточной обосновательной базы, ужесточение законодательства и введение особых правил для всех дженериков2, что привело к значительному снижению цен на лекарства, реформирование структуры управления и публичные отчеты по работе министерства здравоохранения. Он думал о нынешнем устройстве системы как о необходимой данности, как об обыкновенной норме, очевидной истине. Полкилометра вперед – и он увидел здание начальной школы. Еще немного размышлений на тему реформы образования. Светская этика, упор на точные науки. Ряд идеологических курсов, направленных на формирование истинных взглядов и научного мышления. Учебники по математике и физике стали новыми Ветхим и Новым Заветом для всех школьников. Четкие мировоззренческие установки имел каждый, кто только оканчивал начальную школу. Старшие классы закрепляли успех. Однако спешить с выбором профессии никто не требовал. После школы все могли продолжить обучение в университетах и колледжах по довольно обширным программам, разделенным на техническое, экономическое, гуманитарное, научное направления и направление по искусству. И только в магистратурах и на программах докторантуры необходимо было углубляться в конкретную узкую область.