- Я тебя не отпущу. И давай закроем тему! – говорит тот, взглянув на меня. – Так что… Вы будете работать с моим внуком или разрываем контракт? – спрашивает. А я вдруг вспоминаю про пункт о тысяче долларов компенсации… У меня нет таких денег. А с таким человеком как Виктор Леонидович вступать в спор чревато ужасными последствиями. Вряд ли он аннулирует этот пункт договора или согласится на то, что произошла ошибка, отпустив меня без выплаты этой чертовой компенсации. Он уделил мне внимание, потерял свое время, а значит, имеет право получить свою компенсацию. А я не могу её выплатить.

Но как… Как мне оставаться в одном доме с этим мужчиной, когда он совсем не скрывает того, что не рад моему появлению.

Только вот, выбора у меня нет…

Будет явно нелегко, но я должна выдержать и справиться. Ради своих родных. Ради нашего дома и нашей свободы.

Больше я нигде не смогу заработать такие большие деньги и так быстро, поэтому… Нужно взять себя в руки и просто исполнить свою работу.

- Отказывайся, иначе пожалеешь, - вдруг говорит Камал, увидев мои сомнения. Видимо он надеялся на то, что я испугаюсь и убегу прочь.

- Я буду работать с вашим внуком! – говорю уверенно, взглянув на старика. На Камала я намеренно не смотрела, потому что знала, что в этот момент увижу в его глазах.

Боже, помоги…

Меня явно ждут адские муки.

- Отлично… Рад это слышать, потому что у меня больше нет времени искать ему новую смотрительницу, - говорит старик. – Камал, веди себя хорошо! И давай, чтобы было не так как раньше, с прежней сиделкой…, - говорит как-то двузначно, вызывая во мне подозрения и сильное волнение.

- А что было раньше с прежней сиделкой? – спрашиваю испугано, судорожно сглатывая.

- Я прикончил её, - вдруг говорит Камал, взглянув на меня таким убийственным взглядом, что я едва не потеряла сознание.

- Камал! – рычит Виктор Леонидович. Камал ухмыляется, и отъезжает в сторону, к окну. – Не слушайте его… Он лжет.

- Ну как лгу…, - всё не угомоняется этот придурок, продолжая меня пугать. – Это с какой стороны посмотреть…

Старик одаривает внука недовольным взглядом и, кивнув мне на дверь, говорит:

- Пойдемте, выйдем. Поговорим наедине, в более спокойной обстановке, - мне ничего больше не остается, как последовать за ним.

4. Глава 3

Мы спускаемся вниз, и оказываемся в просторной гостиной. Виктор Леонидович садится на диван, и я тоже опускаюсь напротив него.

– Не слушайте его и не верьте всему, что он говорит. Камал вообще добрый, хороший человек просто бесится из-за того, что он сейчас находится в таком положении. Он считает это унизительным… Унизительным то, что я о нем забочусь. Что возле него постоянно кто-то есть и помогает ему, - объясняет. Я понимающе киваю. – Он был сильным, самостоятельным, вел активный образ жизни, а потом вдруг случилось это…

- Простите, может это не моё дело… Но что произошло? – интересуюсь.

- Пуля… Было нападение. Это произошло год назад, - с болью в голосе говорит старик. Было очевидно, что он любит своего внука. - Раньше ему было хуже, а сейчас показатели его улучшились. Есть все шансы, что он станет на ноги, но… Пока никак. Врачи говорят нужен стимул, какой-то сдвиг, его вера и желание… Камал усердно работает над собой, хочет встать на ноги и верит что у него всё выйдет… Но всё равно что-то не так.

- Жаль, - бросаю. Ну а что я ещё скажу.

- Не стоит, - отвечает Виктор Леонидович. – Камал не любит жалости, помните об этом, - добавляет, и я поспешно киваю. - Я хочу, чтобы вы были на чеку, и не велись на его провокации. И не забывайте, что вы работаете на меня, не на него…, - вдруг говорит старик, глядя на меня проницательным взглядом. – Все его просьбы вы должны согласовывать со мной… Я оставлю вам свой номер. Если он будет у вас просить куда-то поехать, с кем-то связаться или сделать для него что-то… Хорошенько подумайте, стоит ли это делать и стоит ли так рисковать. За нарушение условий, одна из бывших сиделок Камала поплатилась пятью годами жизни, поэтому…, - он замолкает, давая мне самой додумать, что меня будет ожидать в случае, если я пойду против него.