Интересно, куда нас везут? Нарваться бы на наших партизан, может, удалось сбежать, я думаю Михаил Иванович, меня поддержал бы. Надо спросить у него.

Михаил Иванович, как вы думаете, сбежать получится? – тихо сказал Иван.

– Тише, Иван. Ты думаешь, что здесь, все этого хотят? Некоторые думают, что они в рай едут, на самом деле – там ад. Сдадут при первой остановке. Никому не доверяй, – прошептал на ухо Михаил Иванович.

Все три или четыре часа дороги, всех утомили. Остановки были, но только для немцев, которые справляли нужду в русском лесу. Пленных не выводили, многие справлялись, прямо в штаны, поэтому по приезде стояла жуткая вонь. Машины, остановились возле блокпоста, всех выгнали, только тогда разрешили сходить по-маленькому, после чего всех построили и пешком погнали к железнодорожной станции.

На станции было огромное количество пленных, которых грузили, как скот в вагоны. Среди пленных были и женщины, но в основном мужчины. Было много русских солдат, потрёпанные, голодные. Ивана эта картина ужаснула, он спросил у Михаила Ивановича.

– Сколько же здесь людей?

– Не знаю. По всей видимости, не менее тысячи, – ответил Михаил Иванович.

Погрузка в вагоны была под завязку: чтобы не было давки, многие стояли. Наряду с, полноценными вагонами были полувагоны, которые представляли из себя, вагоны без крыши с высокими бортами. Так продолжился путь в ад.

Путь был долгим и составил неделю, а может, больше, долго стояли на Западной Украине, Польше. Бывало, проснёшься, а рядом с тобой труп, так и едешь до ближайшей станции, а это полдня. На станции немцы запрыгнут в вагон, каждому пинка дадут, да заставляют трупы выносить на платформу. Из нашего вагона не доехало, человек десять, а может, и больше, трудно было посчитать. Со временем привыкаешь, что кто-то должен умереть, – вспоминал Иван.

Ехали не только русские, было много евреев, до Германии они не доехали. Кто остался жив, высадили в Польше и наоборот, польских пленников загружали в вагоны. Михаил Иванович сказал, что для евреев, существуют специальные концлагеря смерти на территории Польши. С едой было плохо, кормили один раз в день, а может, и больше времени проходило. Со временем начинаешь путать, день, ночь и только ориентируешься по световым ощущениям.

Остановки были даже за счастья, приходила мысль, что нужно будет выносить трупы. Это была единственная возможность вступить на землю и чуть-чуть размяться. В мирное время – это показалось бы ужасным, но таковы были реалии данного времени. Нет, конечно, никто и никому не желал смерти, но это стало восприниматься обыденным явлением, как должное.

Ивану запомнилась одна картина, где-то на Западной Украине, на одной из станций. Вышли из вагона, выносить очередного бедолагу, который не доехал. Из немцев было всего пару человек, остальные, полицаи. Они говорили, кто по-русски, кто по-украински. Вели себя хуже немцев, где-то там вдали, возле здания вокзала была вполне мирная жизнь. Женщины сидели и продавали какие-то пирожки, семечки и даже цветы были. В это нельзя было поверить, как такое возможно, – думал Иван.

В силу своей молодости, Иван не мог понять, что ради, вот такой мирной жизни, люди предали свои интересы, пойдя на сделку с гитлеровскими войсками. Для Михаила Ивановича такая картина не стала неожиданностью, он только сказал – это итоги 1917 года. Что же ему плохого сделала Советская власть, – подумал Иван.

Очередная станция, раздался стук и скрип дверного проёма. Всем приказали выходить на улицу. Возле состава было множество немцев.

– Добро пожаловать в Германию, – тихо сказал Михаил Иванович.