– Мда уж, изнасиловал ребенка… что уж теперь… терпи… блин… Может, тебе мальчика взять? Мы как раз с этого начали.

– Какой ребенок, она старше меня…

Настя вернулась в кухню в длинном платье. Сиреневое шелковое кружево мало что закрывало, но лишь создавало таинственную притягивающую ауру полуобнаженного тела. Волосы, собранные в пучок на затылке, были заколоты длинной шпилькой, сверкающий кончик которой искрился над макушкой. Голые руки были в браслетах, на шее искрились побрякушки.

– Вась, а ты до меня за кем ухаживал? Да, блин, в деревне за скотиной, – Александр рассмеялся и стал стягивать свой рваный свитер. – Новости с орбиты: только что пакистанский спутник пересек границу с Афганистаном. Дальше рабочие за***ались его тащить… – ему удалось стянуть с себя серую рванину и он кинул им в сестру. – Ничего, что я голый?

– Настен, ты что думаешь, что Димка возбудится от нового платья?

– Думать вредно, – продолжал хохотать боксер. – Этот процесс портит кожу лица.

– А вдруг они думают не лицом?

– Чой-та волосом паленым пахнет, сестра, перестань думать.

– Алкаши.

– Я тут пролоббировал возможность распития водки каждый день, но только за ужином.

– Это и есть алкоголизм.

– Не, исключительно для снятия напряжения…

– Холмс, как вы думаете, почему страшное фиолетовое лицо, которое плавает по воздуху в нашей гостиной, корчит мне такие страшные рожи? – Я думаю, Ватсон, оно сердится, потому что это был МОЙ кокаин.

– Все, хватит, выметайтесь отсюда. Я пойду к Сондре и сама с ней поговорю.

– А ребенок? Ты с нами его оставишь?

– С собой возьму.

– Ну ладно, ладно, я-то не могу до Выхина доехать, сестричка. Но если ты решила развестись, то в любой момент родительская квартира ждет тебя… вместе со мной.

– Выметайтесь. Ничего не можете, ни заработать, ни… – она не договорила и бросилась к окну.

– Кто много зарабатывает, тот много и пьет.

– У алкашей рамки сдвинуты. Если ты думаешь? что двадцать штук в месяц это много, то ошибаешься.

– Больше.

– Да уж, полгода назад зарабатывал тридцать, потом забухал, загулял и начала зарабатывать сто? Не смеши меня, Макс, я очень хорошо знаю, откуда берутся деньги. Если ты не полез в нелегал, то подобную лапшу расскажи своим блондинистым соскам.

– Во, видал какие круги пошли? Сейчас наша Настя по сусекам своей черепной коробки что-нибудь умное наскребет.

– Выметайтесь, Дмитрий идет. Вы нам не нужны.

– Ребята, я знаю, где нам историка найти. Раз Митька вернулся, то там свободно.

– Ладно, Саш, завтра будем клад искать, завтра.

– Я тебе звякну.

– Да, Шурик, держи меня в курсе.

– Приключения Шурика и его команды.

– Дурак, это про Буратино…

– Не важно, Шурка – тоже Буратино…

– Я тебе сейчас по носу….

Все затолкались к выходу. Дверь за ними только закрылась, как щелкнул замок. На пороге в этот раз стоял Дмитрий. Он медлил. Шаг внутрь, он посмотрел в кухню, поморщился. На стол облокотился Александр. Под ногами валялись компьютерные мышки.

– Что, домой устал приходить? Или выгнали? Машину в гараж загони.

– Домой? А ты разве ждала? Сегодня что, новый год? Или ты корону забыла примерить? Ради чего парад? Брата встречаешь?

– Ты сам так решил! Я тебя в загс не тащила.

– Да сам, но теперь все изменилось.

– Так ты зачем пришел?

– Я ухожу.

– Для этого не возвращаются. Куда ты уходишь? К ней?

– Какое твое дело? Или ты ревнуешь?

– Так тебя бабка выгнала? Куда же вы теперь пойдете?

– Бабка ее умерла.

– Бедняжка!

– Не смей так говорить! Ты три года не вспомнила, что у тебя была подруга в больнице.

– Я не врубаюсь, ты это мне говоришь?

– Себе! Как такое могло произойти? Почему мы к ней не ходили?