Поворачивалась к нему я медленно и с извинительной улыбкой. Он заметил это боковым зрением, вгляделся в моё лицо, перевёл глаза на нас с котиком вкупе и догадался:

– Вот, значит, как, – иронично.

Замявшаяся я нашла всё, что он перечислил, и поставила разогреваться, чуть не забыв про себя. Мы с Гисом хотели что-то пожиже.

– Будешь супчик? – поставила высокий контейнер на стол, – у тебя вообще есть своя мисочка?

– Я все ещё жду, что ты спрашиваешь это у меня, – хмыкнул Оз.

– Какого черта тебя не было на встрече с этими… (ненормальными) Элкоцерами?! – заставил меня вздрогнуть крик Райрана, пока тот яростно шагал в сторону обеденного стола у самых витражных окон, – я, черт тебя дери, не нанимался… чего ты скалишься, шут, мать твою за шкирку?

Всё это было выдано громогласно и на онтелбанском, с их отчетливыми рычащими фразами. Интересно, в восприятии Оза я должна была понять или нет? Он же не знает какие именно языки я знаю и в какой степени. В системе этого не указано, папа постарался.

– И тебе доброй ночи, Райран, – и в самом деле улыбнулся Оз-зи, только говорил он на нашем и спокойно, – я проспал.

Если бы на меня так наорали, то я бы как минимум была в ужасе, что собственно и демонстрировала. Крик в любых его проявлениях – вообще не моё. Я его последнее время опасаюсь и реагирую плохо.

– Прос… – скривился мужчина, – чего… (блин)? – и тут его взгляд различил мимикрирующую под кухню меня, очертившись ровными кругами глаз, светлой радужки и сузившихся зрачков, – ма-атерь божья, ты реально её сюда притащил.

Всё ещё на «непонятном мне языке», но уже совсем по-другому: стократно тише, спокойнее и удивлённее, пусть и со стальными нотками в голосе.

– Продолжай, Ая, он нам не помешает, – принял свою еду почему-то яро довольный Оз, – а ты не выражайся при ней, – смешок, – да, Ая. Вопрос. Насколько хорошо ты знаешь Онтелбанский?

На уровне широкого использования. Я могла перевести даже ругательства его деда.

– Отдельные слова, – солгала.

И очень сильно этому испугалась, отчего пришлось поворачиваться к духовке быстрее, скрыв глаза от его возможности всё понять.

– Вообще при ней ничего не говори, – перешёл на тот язык Оз, – если не поймёт, то додумает. А у тебя не рот, а чисто помойная яма.

Райран вынул из нагрудного кармана пиджака пачку сигарет и достал одну.

– Кто бы говорил, – усмехнулся мужчина.

– И это тоже нет, – щурил глаза от того, как я перегрела его еду крокодил, – она костнийка. Ей это не понравится.

Дед фыркнул.

– Хорошо же у тебя зудит, сучёныш, если ты сам себя в дерьмо загнал, – повторил ленивую позу Оза он, – вот всё хорошо. Признаю – красивая. Но глаза ещё уже могли быть? Чисто насмешка над кровью отцов. И ладно бы моих – там твои в гробах вертятся.

Садилась я ровно за Оза, чтобы меня больше никто не рассматривал. И вроде как соврала, так что отвечать не могу, но с другой стороны бесит, аж руки трясутся.

– На ушко Нифелии поворчи, – ядовито ухмыльнулся Оз-зи, – она оценит твои предварительные ласки.

А. Это у них семейная манера общения. Зачем папа учил меня этому языку? Лучше бы я просто слушала абракадабру.

– Ох и сволочь, – прошипел дед, – я тебе и слова не сказал, что ты эту бледную немощь собрался… а погоди. А чего это она здесь глазками лупкает? Утырок Фиджез уже подъезжает? – перевозбужденное, – или всё же дал добро?

Оз цокнул. Я сузила всю свою злость на мужчине, причём он сразу же отвёл взгляд.

– После того, что ты ему сказал, он мне ещё и запрет выставил на приближение к ней ближе, чем на полтора метра, – смешок капитана, – так что фильтруй общение с ним. Особенно про меня и Аямако.